Мы сильно ослабли после войны с Дахо. Ты знаешь его как Короля Демонов.

Должен признать, он умный ублюдок.

Мы держали его на цепи на протяжении тысячи лет, а он нашел способ нанести удар. И использовал вашу жрицу Ка, чтобы сделать это. Она тоже очень умная. Вмешайся я, когда бывший жрец Ка вторгся в ее разум, мы бы не оказались в таком затруднительном положении. Увы, прошлое не изменить даже мне.

Он не всегда был таким ужасным. Дахо, я имею в виду.

Моя сестра нашла его на берегу замерзшего озера. Его собственный народ бросил его умирать.

Тогда они оба были детьми, и мы не обратили внимания на то, что она исцелила его.

Дахо стал мужчиной, и она начала понимать смерть – а нашему виду понять это довольно сложно. Из ориш лучше всех ее понимает Фрам, повелитель жизни и смерти. Такова природа.

Наша сестра не хотела терять Дахо, поэтому она научила его, как поглощать ка для продления жизни. Первой Дахо поглотил ка человека, который убил его отца и занял трон. Весьма досадная ошибка.

Они не знали, что поглощение ка меняет природу человека. Дахо поглотил ка очень амбициозного демона, который не останавливался ни перед чем, чтобы получить власть. Так и началась его ненасытная жажда душ.

Мы слишком долго спорили, что делать с Дахо. Еще одна ошибка. Он стал бессмертным и собрал армию из подобных себе. Его армия могла сравниться лишь с нашей. Они уничтожали целые народы, чтобы удовлетворить свою жажду душ.

Мы решили нанести удар по его сердцу. По нашей сестре.

Нам нелегко далось это решение, но мы знали, что ее смерть ослабит его.

Фрам убил ее. По крайней мере, мы так думали.

Оказалось, у Фрама довольно мягкое сердце. Нельзя было ему доверять.

Что ж, я больше не буду утомлять тебя нашими семейными проблемами.

Но знай, Руджек, у тебя есть все причины помочь нам.

37

У наших ног лежат мертвые шотани. Я убила их. Я поразила их молниями и подожгла их тела. Я дрожу, и Руджек хватает меня за плечи, чтобы поддержать, – но он тоже дрожит. Кровь запачкала его тунику там, где двойной клинок шотани вонзился в плоть. Так много крови. Я смотрю в уставшее лицо Руджека, которое приняло пепельный оттенок.

У магии всегда есть цена.

Даже если мне теперь и не нужно отдавать годы своей жизни, магия все равно оставила на мне отпечаток. Я убила этих людей так же, как убила Мерку. Как убила тех людей у священного дерева Гаэр. Да, они пытались убить меня, но это не освобождает меня от ответственности за содеянное. Скольких еще мне придется убить, прежде чем настанет мой черед?

– Мы целы и невредимы, – говорит Руджек и гладит меня по рукам. Даже его тепло не может унять мою дрожь. – Благодаря тебе.

Благодаря мне – шарлатанке, которая стала колдуньей. Которая творит магию, что ей не принадлежит.

Мне хочется упасть в его объятия и уткнуться лицом ему в грудь. В то же время я хочу оттолкнуть его. Я бы сделала что угодно, лишь бы забыть, как он кутался в меха с моей сестрой. Руджек видит мое настроение и опускает руки. Он тоже страдает.

Я поворачиваюсь к нему спиной и вижу, что незнакомцы не теряют бдительности и наблюдают за нами, как хищные птицы. Нет, они наблюдают за мной. Никто из них не произнес ни слова с момента прибытия. Удивительно, но ни у кого из них нет ни единой капли крови на их белых одеждах.

– Они прибыли из Темного леса, – говорит Руджек, указывая на фигуры в белом. – Они здесь, чтобы помочь.

Во всех историях говорилось, что у крейванов были кожа из древесной коры, когти и рогатый нос. А передо мной… люди. Они смотрят на нас с таким же любопытством, как и мы на них. В моем видении Руджек умер. Все было совсем не так.