Он проговорил это с такой искренней обидой, что Дженни не смогла сдержать улыбку. Вдобавок она со вчерашнего дня ничего не ела, и в крови у нее бродило крепкое вино, расслабляя и оживляя тело с макушки до пят.

– Ну? – настаивал Ройс, разглядывая крошечную ямочку в уголке ее рта.

– Я никогда не пыталась убить отца, – твердо заявила она, делая следующий стежок.

– Так что же вы сделали, раз он удалил вас в монастырь?

– Среди прочего отказалась… некоторым образом… выйти замуж за одного человека.

– Вот как? – с неподдельным изумлением вымолвил Ройс, припоминая, что слышал о старшей дочери Меррика, будучи в последний раз при дворе короля Генриха. Ходили слухи, что она – некрасивая, чопорная, холодная женщина и типичная старая дева. Он порылся в памяти, недоумевая, кто именно описывал ее в таких выражениях, и вспомнил – это поведал Эдвард Болдер, граф Лохлордон, эмиссар двора короля Иакова. Впрочем, то же самое единодушно повторяли и все остальные в тех редких случаях, когда ему доводилось слышать о ней; но, кажется, было еще что-то, что в данный момент ускользало из памяти.

– Сколько вам лет? – отрывисто поинтересовался он.

Вопрос, кажется, озадачил и раздражил ее.

– Семнадцать, – призналась она, по мнению Ройса, не очень охотно и добавила: – И две недели.

– Так много? – молвил он, скривив губы в сочувственной и удивленной гримасе. Семнадцать – еще далеко не старость, хотя большинство девушек выходит замуж между четырнадцатью и шестнадцатью. Он решил, что в старые девы ее записали не совсем справедливо. – Стало быть, вы сознательно не желаете выходить замуж?

В глубоких синих глазах промелькнули досада и протест, а он все пытался вспомнить, что еще болтали о ней при дворе, но в голову не приходило ничего, кроме утверждения, будто сестра Бренна превосходит ее во всем. По слухам, лицо Бренны красой затмевает солнце и звезды. Ройс лениво гадал, почему мужчины предпочитают кроткую бледную блондинку этой бешеной юной соблазнительнице, и тут сообразил, что сам в основном отдает предпочтение уютным светловолосым ангелоподобным красавицам, особенно одной.

– Вы, значит, сознательно не желаете выходить замуж? – повторил он, рассудительно переждав следующий стежок, чтоб у нее от этих слов не дрогнула рука.

Дженни аккуратно кольнула раз, другой, третий, стараясь побороть неожиданное и непривычное мнение о нем как о симпатичном и мужественном человеке. А она уже ясно видела, что он на редкость привлекательный, и это совсем сбило ее с толку. Квадратные челюсти, раздвоенный подбородок, высокие и широкие скулы. Но уж совсем обезоруживало последнее открытие: у графа Клеймора, имя которого вселяло ужас в сердца врагов, были длиннейшие и густейшие ресницы, какие она только видела в жизни! В глазах ее заплясала улыбка при мысли о том, как будут заинтригованы все домашние, когда она выложит эти сведения.

– Так вы сознательно не желаете выходить замуж? – в третий раз нетерпеливо повторил Ройс.

– Пожалуй, да, поскольку отец предупреждал, что отправит меня в монастырь, если я откажусь от единственного достойного брачного предложения, которое смогла получить.

– Кто же вам его сделал? – заинтересованно спросил Ройс.

– Эдвард Болдер, граф Лохлордон. Сидите тихо! – сердито скомандовала она, когда он вздрогнул от изумления. – Меня нечего будет винить за плохую работу, если вы станете дергаться под иголкой.

Столь суровый выговор из уст худышки девчонки, которая, кроме того, была его пленницей, заставил Ройса громко расхохотаться.

– Долго еще вы там будете заниматься этой проклятой штопкой? – сердито парировал он.