– Тогда почему тебе дали меч? – спросил Гундуин.

Я провела руками по листьям эверласса, закрыв глаза и наслаждаясь солнечными лучами.

– Она уже поведала нам свою историю, Гундуин, – сказала Эми, когда она и остальные рассыпались веером по полю. – И вряд ли захочет повторить. Я расскажу тебе потом.

Он пожал плечами и наклонился, чтобы подрезать куст. И вот так мы провели еще час, работая в молчаливом, или почти молчаливом, согласии. Эми или Клодиль время от времени пели растениям на незнакомом мне языке, которым, похоже, пользовались немногие, а я что-то бормотала кустам. Несмотря на то, что женщины по-прежнему казались отстраненными и иногда немного холодными (особенно Клодиль), ощущение товарищества с людьми, которые относились к эверлассу с должным уважением и заботой, поднимало мне настроение и облегчало душу. Мы нашли нечто общее, и нам не требовалось быть друзьями, чтобы наслаждаться этим.

Хэннон терпеливо ждал, вырезая что-то из полена или вглядываясь в окружавший нас здоровый лес. Это было приятное место, не испорченное проклятием, демонами и умирающими людьми.

Некоторое время спустя, когда мы с Хэнноном собрались вернуться к нашим друзьям из Виверна, Клодиль поманила меня к себе.

– Финли, я хотела узнать твое выдающееся мнение об этом эликсире.

Я проигнорировала саркастический выпад.

Она повела меня на задний двор и остановилась рядом с кипящей кастрюлей, пар от которой поднимался к небу, неся с собой пряно-сладкий аромат. Рядом на столе лежали ложка и щепотка ингредиентов, и Клодиль взяла ложку и окунула ее в содержимое кастрюли.

– Что ты об этом думаешь? – Она протянула мне ложку с жидкостью.

Я посмотрела на нее долгим взглядом, гадая, даст ли она мне какие-нибудь подсказки относительно того, для чего это все. Нет. Очевидно, это было какое-то испытание.

На самом деле мне было все равно, что эти люди думают обо мне, считают ли они, что я хорошо разбираюсь в растениях и эликсирах или нет, но мне действительно нравился вызов, особенно этот вызов. Я поняла, о чем Клодиль меня спрашивала. Она хотела, чтобы я угадала, что они приготовили, и, если смогу, придумала способ сделать эликсир лучше. Мне всегда приходилось самостоятельно заниматься улучшением лекарственных формул, так что было приятно и волнительно делать это вместе с другими.

Я понюхала содержимое ложки, прежде чем поднести ее к губам. Мне потребовалось мгновение, чтобы определить каждый из ароматов в этой симфонии запахов, затем – еще секунда, чтобы классифицировать их. Я надолго задумалась, перебирая в уме, для чего используется каждый ингредиент. Было несколько вариантов, но ни один из них не подходил идеально.

Я тихо хмыкнула и в огорчении покачала головой.

Я точно знала лишь то, что баланс ингредиентов нарушен. Вкус слишком терпкий. У меня запершило в горле, когда я сделала глоток. Большая чашка этого напитка, скорее всего, запустила бы обратный отсчет, в конце которого мне пришлось бы бежать в туалет. А если выпить в течение суток еще одну? Об этом не стоит даже думать.

– Лепесток каллы, максимум полтора, остановил бы сильную диарею, которую эта похлебка наверняка вызывает. – Я вернула ложку Клодиль.

Хэннон ухмыльнулся и срезал еще одну щепку с полена, с которым работал. Клодиль долго разглядывала меня, как и Эми, стоявшая на другой стороне заднего двора.

– Калла сводит на нет полезные свойства эверласса, – сказала наконец Клодиль. – Она заглушает его. Ее лучше всего использовать для смягчения воздействия выращенного в тесноте куста.