Кинжал практически гудел в моей ладони.

То, что я сделала с лордом Мэзином, было продиктовано горем и яростью, но все равно было возмездием. В самой моей сути таится что-то такое, что позволяет мне убивать Вознесшихся. Что бы это ни было, Кастил это узнал. Вот почему он преподнес мне такой подарок. Он знает, на что я способна, и, возможно, мне следует этим обеспокоиться. Возможно, потом.

А может, я вообще не обеспокоюсь.

Я больше не знаю, какие из моих деяний будут преследовать меня по ночам, и будут ли. Я меняюсь не просто с каждым днем, а, похоже, с каждым часом. И правила, которые руководили мной раньше, когда я носила вуаль, больше на меня не действуют.

Я смотрела лорду Чейни в глаза. Я не отвернулась. Я не произнесла ни слова, когда приняла дар принца и вонзила кровокамень в сердце Вознесшегося.

Я смотрела, пока красный огонь в его глазу не угас. Смотрела, как его плоть трескается и сползает, опадая хлопьями и рассыпаясь. Оковы со звоном рухнули на каменный пол. Я не отворачивалась, пока не осталось ничего, кроме тонкого пепла, который медленно падал на пол.

* * *

Позже я сидела за столом в библиотеке, просматривая атлантианские записи. Я едва видела буквы, даже те, что могла прочесть. Мысли уносились в миллион различных мест, и я не могла сосредоточиться. Откинувшись на спинку стула, я тяжело вздохнула.

– Ты ничего не хотела обсудить?

Киеран оторвался от книги, которую пролистывал. Кастил поручил ему присмотреть за мной, пока сам он встречается с семьями погибших. Он не стал спрашивать, хочу ли я пойти с ним, но у меня хватило здравого смысла понять, что мое присутствие либо нежелательно, либо будет отвлекать. То, чем он сейчас занимается, не для меня.

– Или что-нибудь спросить? – добавил Киеран. – Уверен, у тебя есть что спрашивать.

Я хмуро посмотрела на него.

– Мне не о чем спрашивать.

– Тогда почему ты вздыхаешь каждые пять минут?

– Я не вздыхаю каждые пять минут. У меня и правда есть что спросить, – вдруг поняла я, и его лицо стало непроницаемым. – Твои узы с Кастилом. В чем они заключаются? Например, можешь ли ты читать его мысли? Если с ним что-нибудь происходит, происходит ли это и с тобой?

– Не стоит удивляться неожиданности твоих вопросов, но я все равно удивляюсь.

– Всегда пожалуйста, – съязвила я.

Он закрыл книгу.

– Я не могу читать мысли Кастила, а он не может читать мои.

Хвала богам.

– Я могу чувствовать его эмоции, – продолжал он. – Вероятно, таким же образом, как их читаешь ты. И он может чувствовать мои. Если с ним что-нибудь случится, если он сильно ослабеет, то связь позволит ему тянуть энергию у меня.

Я наклонилась вперед.

– А когда он был в плену?

Киеран долго не отвечал.

– Когда он уехал из Атлантии, я понятия не имел, что он задумал. Он не хотел, чтобы я отправлялся с ним, категорически запретил.

– И ты послушался?

– Он запретил мне как принц. Порой даже я обязан подчиняться. – Он усмехнулся. – Я об этом пожалел. Проклятье, если бы я знал, что он задумал, я бы сделал все возможное, чтобы отговорить его от этой идиотской затеи. И если бы это не сработало… – Он убрал ногу с журнального столика. – Когда внезапный недуг забрал все мои силы, я понял, что он не просто ранен. Понял, что он в плену, когда оказалось, что я не могу ходить. Я худел, и никакое количество пищи и воды не могло меня насытить.