-  Хорошо, - ответил Кулл. - Передай почтенному Ка-ну, послу Западных Островов, что повелитель Валузии отведает вина с его стола, как только луна взойдет над холмами Залгары.

    Пикт, однако, не двинулся с места.

    -  Мой вождь просит, чтобы ты пришел один, о господин.

    Глаза царя озарились холодным, словно сталь меча, блеском.

    -  Один?

    -  Да, мой господин.

    Они молча смотрели друг на друга, причем лишь тонкая паутинка этикета сдерживала кипевшую в них взаимную межплеменную ненависть. Они обменивались гладкими учтивыми фразами цивилизованной расы, которая не была расой ни того, ни другого, а в глазах их горела давняя дикая ярость. Пусть Кулл был царем Валузии, а пикт - представителем посла суверенной союзной страны, сейчас в зале приемов встретились два варвара, ослепленные старой, как мир, ненавистью, оглушенные шумом давно отгремевших сражений.

    Перевес был на стороне царя, и он наслаждался этим в полной мере. Подперев рукой голову, он долго смотрел в темные, непроницаемые глаза застывшего, как статуя, посланника.

    -  Значит, я должен прийти, один? - тон вопроса Кулла был таким, что глаза пикта грозно сверкнули. - А чем ты докажешь, что тебя действительно послал Ка-ну?

    -  Моим словом, - мрачно ответил пикт.

    -  С каких это пор можно верить слову пикта? - Кулл прекрасно знал, что пикты никогда не лгут, но явно хотел вывести из себя собеседника.

    -  Я знаю, чего ты хочешь, о царь, - спокойно ответил тот. - Ты ждешь, чтобы я выказал свой гнев. Напрасно. Но я уже достаточно зол и вызываю тебя на поединок. На копьях, на мечах или на кинжалах, на конях или спешенными. Если ты мужчина, прими мой вызов!

    Царь взглянул на пикта с невольным уважением: столь безрассудная отвага не могла не вызывать восхищения. Тем не менее, он не упустил оказии разозлить его еще больше.

    -  Царь не может принять вызов от безвестного дикаря, - сказал он с пренебрежением. - Можешь идти. Передай Ка-ну, что я приду - один.

    Глаза пикта зловеще сверкнули. Весь дрожа от первобытной жажды крови, он повернулся, медленно пересек зал приемов и исчез за огромной дверью.

    Кулл задумался. Глава Совета пиктов хочет, чтобы он пришел к нему без охраны. Почему? Заговор? Кулл дотронулся до рукояти длинного меча. Нет, пиктам слишком выгоден мир с Валузией, чтобы нарушать его из-за каких то давних счетов. Кулл был атлантом, извечным врагом всех пиктов, но он был также царем Валузии, сильнейшего союзника Западных Островов. Он улыбнулся, подумав об иронии судьбы, превратившей его во врага прежних друзей и союзника исконных врагов. Подчиняясь жажде власти, он порвал узы дружбы, традиций, рода. И Валка, бог морей и суши, свидетель - он эту жажду утолил сполна. Он стал царем Валузии - страны, кренящейся к упадку, живущей лишь воспоминаниями о прежней славе, но все еще могущественной, самой сильной из Семи Империй.

    Его народ называл Валузию Страной Снов, и ему казалось, что он живет именно во сне. Его удивляли дворцы и дворцовые интриги, армия и народ. Все это было похоже на бесконечный маскарад, на котором настоящие лица скрываются за улыбающимися масками. И ведь добыть трон оказалось совсем не трудно - стоило лишь смело воспользоваться удачным случаем. Затем свист меча, восторженно принятая всеми смерть тирана, умелое лавирование между политиками - и Кулл, искатель приключений, выдворенный из родной Атлантиды, оказался на недосягаемой высоте - он стал царем царей, властелином Валузии. Сейчас, однако, он отчетливо осознавал, что удержать власть во много раз труднее, чем захватить.