|
Завернув в холщовую ткань, их просто бросили на землю, даже не пытаясь спрятать. Голову Розы обнаружили в мусорном баке на кухне в самом доме — убийца бросил ее в мусорное ведро. Было понятно, что ее убили в спальне, зарубив топором, после чего в ванне расчленили тело и под покровом ночи вынесли все части трупа, разбросав их в разных местах. Кто же с такой легкостью мог ночью бродить по дому? Судя по всему, убийца расхаживал с частями тела целую ночь. А между тем все это время — до половины шестого утра — в доме было полно людей. Ночь была самым горячим временем и в ресторане, и — тем более — в публичном доме. Похоже, убийца с мешком из холщовой ткани затесался среди тех, кто входил и выходил этой ночью. На третьем же этаже никто его не видел, так как, побаиваясь сурового нрава хозяйки, слуги не решались подниматься туда. Очевидно, именно убийца и принес мертвого младенца в корзине. Это был какой-то чудовищный символ, разгадать который было совершенно невозможно: слишком уж жестоким, страшным, нетипичным было убийство Розы Шип.
Полиция сбилась с ног, выискивая свидетелей, допрашивая всех обитателей дома и прислугу, среди которой было много приходящей, нанятой поденно. Вышибала Семен для допросов был так же бесполезен, как и банкир. Его обязанностью было впускать в дом всех, не особенно вглядываясь в лица (ну какому солидному женатому клиенту публичного дома понравится, если на него будут пялиться в упор!). Клиенты, нанятая прислуга, модистка, поправлявшая туалеты девицам, привезли даже срочный заказ от шляпницы… Еще был помощник аптекаря, который поставлял девицам кокаин. Одним словом, с девяти вечера до половины шестого утра дом посетило бесчисленное количество людей, и многие из них были с мешками, чемоданами, большими сумками, коробками. Убийцей мог быть кто угодно! Сведений о мертвом ребенке полиции обнаружить не удалось. В городе было такое количество пропавших и мертвых младенцев, что отследить их было невозможно физически. Его могли выбросить на улице, могли выкрасть у подпольной акушерки, стащить труп из какого-то приюта или больницы… Вариантов была тьма! Тем более, что в полицию по поводу такой пропажи никто не обращался. Заявлений не было. И разобраться в этом было все равно, что найти иголку в стогу сена. Особенно учитывая высокую детскую смертность среди детей босяков, бродяг (которых никто никуда не записывал) и бездомных уличных детей. Следователь, правда, обнаружил кое-что странное, но к чему приписать эту непонятную находку, совершенно не знал. На третьем этаже возле первой двери в апартаменты Розы на полу были обнаружены осколки раскрашенного фарфора, словно от какой-то разбитой статуэтки или вазы. Но так как их было слишком мало, и все осколки были мелкие, определить, что именно разбилось и как этот предмет выглядел раньше, было нельзя. Впрочем, у следователя не было никакой уверенности в том, что осколки фарфора связаны с убийством. Они могли лежать там и несколько дней, по недосмотру горничной — разбила, к примеру, чашку и плохо подмела. Убийство Розы Шип раскрыто не было, оставшись одной из страшных тайн южного города. Убийцу так и не нашли.
Глава 3
Митинг в цирке. Гранаты медвежатника Новицкого. Конец начальника тюрьмы. Тюремная камера «палача младенцев» ОДЕССА, 1 декабря 1918 года
Старое деревянное здание цирка содрогалось от порывов шквального ветра, бушующего над Одессой. Зима была суровой. Снегопады, сопровождаемые этим штормовым ветром, причиняли немало бед жителям города, и без того страдавшим от болезней, голода и разрухи. Но внутри помещения цирка на Коблевской никто не обращал никакого внимания на бурю — там стоял настоящий жар. И жаркие страсти собравшихся кипели в воздухе громом бурных, спорящих голосов, сотрясающих деревянные стены цирка не хуже, чем свирепствующая снаружи буря. |
