На вторую ночь мы остановились, чуть не доходя до начала горного прохода, возле высокой и узкой расселины, по которой устремлялась в долину одна из множества рек, питавших уже знакомые нам озера. Вода в них не пересыхает и тогда, когда сезон дождей давно уже пройдет. Воздух становился прохладнее, мы поднялись довольно высоко, к тому же в ущелье и над округлым подножием горы бушевали ветры, сталкиваясь и сражаясь друг с другом. Эту местность покрывали нетронутые леса, где охотились ягуары, а над нашей головой пролетали орлы. Здесь, на укромных полянах, можно было найти не только дикий мед и прелестные цветы, но и маленьких оленей, кабанов и даже диких слонов.

Однако ты, наверное, предпочтешь, чтобы я побыстрее покончил с этой частью путешествия. Итак, начиная со следующего дня подъем по узкому ущелью становился все более и более трудным и страшным, проход был очень узок, порой мы шли по краю обрыва, а склоны внизу казались все круче и все выше, пока наконец мы не дошли до такого места, откуда смогли сверху  полюбоваться орлами и другими хищными птицами. Над нашими головами вновь открылось небо, и дальше нас ждала уже не тяжкая и опасная тропа вниз, но приятная прогулка по возвышенной местности, переходящей порой в долины, а затем и в бескрайнюю равнину только нависавшие по краям утесы еще напоминали о тяготах пройденного пути. Эта просторная, разнообразная по ландшафту земля простиралась на восток, и туда же сквозь Восточный проход стремились великие реки, спеша к побережью Коромандела.

Эта равнина, пересеченная реками, разорванная ими на части, оказалась самой плодородной землей, какую мне когда‑либо приходилось видеть. Те области, которых вода не достигала естественным путем, орошались с помощью сложной системы каналов и акведуков, пробитых в скале или сложенных из точно пригнанных друг к другу каменных блоков. Любой злак процветал на этой благодатной почве под теплыми лучами солнца, и урожаи были столь изобильны, что местным князьям удалось сохранить для охоты большие участки леса, не ущемив при этом права своих подданных.

Еще пару дней тропа петляла, повторяя извивы реки, пока мы не достигли того места, где наша река сливалась с большим потоком, с одной из двух главных рек империи Тунгабхадрой. На следующий день, когда, следуя за течением Тунгабхадры, мы обошли большую скалу, моим глазам предстало самое прекрасное зрелище, какое им только доводилось видеть, – Град Победы.

Нет на свете другого города, столь огромного, столь красивого, столь гармоничного и с точки зрения архитектуры, и с точки зрения обустройства жизни его обитателей. Памятники Византии и Рима могут сравняться со статуями и зданиями Града Победы, но отнюдь не превзойти их, а численно они значительно уступают им, к тому же оба древних города стали жертвами множества войн и прошедших веков, а столица Виджаянагары была заложена всего сто лет назад, и строительство еще продолжается, особенно в пригородах и на вершинах соседних холмов. Только Камбалук имеет столь же величественные храмы и площади, но Камбалук недоступен для обычных смертных.

Различные религии увлекают людей прочь от истинной цели жизни поисков счастья на земле. Нам сулят блаженство в небесном граде, якобы недоступное для этого мира. Если б жрецы и пророки этих учений могли наведаться в Град Победы, они бы признали свою ошибку.

Глава четвертая

– Мой дорогой Ма‑Ло, ты, конечно же, побывал там. Зачем я отнимаю у тебя время, рассказывая о том, что ты и сам знаешь?

– Мой дорогой Али, ты, верно, не слыхал о новом законе.

– Что это за новый закон, Ма‑Ло?

– После очередного нападения султанов Бахмани всем чужакам и иноземцам было запрещено покидать побережье. Торговлю с внутренними территориями теперь можно вести лишь через одобренных правительством посредников.

– Я этого не знал.