– Я этого не знал. Какая жалость! Стало быть, я не утомил тебя описанием нашей столицы? Ну что ж, тогда я продолжу рассказ.

Град Победы расположен в низине, через которую течет река. Возвышающиеся вокруг города отвесные скалы защищают его от нападения со всех сторон, кроме восточной. К скалам примыкают массивные стены из тесаного камня, а ворота в этой ограде, отчасти природного, отчасти рукотворного происхождения, расположены так, что и торговому каравану, и вражеской армии приходится несколько раз круто сворачивать, проходя под нависающими уступами, с которых защитники города могут обрушить на головы нежелательных гостей стрелы, копья и кипящую смолу. В воротах устроена таможня, где взимаются налоги и пошлины – основной источник богатства и блеска города. Град Победы и сам потребляет немало товаров, выменивая на доходы от пряностей, алмазов и золота предметы роскоши со всего света, и служит центром транзитной торговли – купцы с Востока и Запада предпочитают встречаться здесь, не подвергая себя опасному переходу через пустыни, горы или владения князей‑разбойников к северу от Гималаев. Во всяком случае, так обстояли дела во время моего первого путешествия в те места.

У огромных Западных ворот мы простились с губернатором Мангалора, с его свитой и приближенными – нам, в особенности тем, кто и внешне отличался от жителей империи, предстояло пройти обычную процедуру: ответить на вопросы чиновников, назвать свое имя и цель прибытия, уплатить пошлину за право войти в город и так далее. Такова тяжкая доля каждого, кто пытается заработать себе на жизнь торговлей. Мне пришлось подробно рассказать о своем деле: я, мол, принес князю Харихаре Куртейши некий пакет и намереваюсь в ближайшие дни разыскать его высочество и вручить ему это послание.

Должен признать, что в Виджаянагаре (этим именем называется и вся страна, и главный город) формальности при въезде отправляются с вежливостью и искренним расположением к людям, чего в других местах мне наблюдать не доводилось. Таможенники были вежливы и точны, и притом неподкупны, поскольку их жалованье ничуть не уступало доходам других жителей земного рая. Они даже проявили истинное человеколюбие, чего я уж и вовсе не ожидал от людей, занимающих подобную должность, а именно: когда по их приказу я сбросил с себя плащ, мое лицо и тело, изувеченные шрамами, вызвали у них не страх или насмешки, как то бывало в иных местах, но сочувствие. Они весьма деликатно расспросили меня, каким образом я получил столь ужасные ранения, а затем посоветовали устроиться в маленькой гостинице при храме, где гостю обеспечен радушный прием и с него не требуется никакой платы, кроме тех денег, которые он по собственному разумению сочтет возможным пожертвовать. И вот наконец меня пропустили в большие ворота и, следуя указаниям таможенников, я начал подниматься на гору, углубляясь в Священный квартал и направляясь к храму с гостиницей.

Большая река разделяет город на две части. Обе они возведены на склонах холмов, а посреди, вдоль русла реки, остается незастроенной широкая долина. Над рекой уступами идут поля, засеянные преимущественно хлопком, а выше фруктовые сады, плантации пряностей, парки и сады. Они изобильно снабжаются водой с помощью системы каналов и резервуаров. Излишков воды хватает и на большие, богато украшенные фонтаны, устроенные на террасах, с которых жители могут любоваться видом на долину и уходящую на восток неровную линию гор, сливающуюся вдали с дымкой тумана.

Священный квартал составляют храмы той религии, которую, как я вскоре выяснил, вовсе не следует называть индуистской. Самые большие здания предоставлены Шиве, Вишну и богине Пампе, которая и есть река. Я не сумею передать словами красоту и величие огромного храмового комплекса, роскошное убранство, изобилие красок, сложный, изысканный орнамент. Было здесь немало поразительных статуй и у подножия лестницы, и по стенам, ограждавшим ее многочисленные пролеты. Тигры и слоны казались почти живыми, даже страх пробирал – как бы не оказаться под тяжкой стопой великана, не почувствовать между лопаток когти гигантской кошки.