— Жаль, что тебя не сделали безопасным в младенчестве, — вырвалось у меня. — Я ухожу.

Кровь бросилась Нур-Тийе в лицо. Он в ярости вскочил — и со стоном крайней досады опустился обратно. Мой страж-тень вышел из воздуха рядом со мной; его светящийся меч был обнажен и направлен Нур-Тийе в горло.

— Кому ты служишь?! — выкрикнул принц, почти вне себя, указывая на тень вытянутой ладонью — "именно ты тут и не кстати!" — Разве ты не слыхал приказа вашего царя?!

— Нет, я не слыхал, — прошелестел мой страж, и мне послышалась ледяная издевка в потустороннем шелесте его голоса.

— Я — принц, тень! — рявкнул Нур-Тийе.

— Младший, — губы тени дрогнули, обнажив ужасные клыки. — Тебе лучше не двигаться с места, младший принц, иначе у твоего старшего брата будет меньше соперников по трону!

— Лиалешь! — воскликнул Нур-Тийе. — Тот, кто слишком благоволит чудовищам — накликает беду!

— Мне ли бояться беды, — сказала я, поднимаясь. — Ведь ты называешь чудовищем и моего сына. Я ухожу, спасибо за беседу.

— Хочешь умереть? — спросил Нур-Тийе, и по его тону я почувствовала, что все маски сорваны. — Изволь, доверяйся демонам — и умри, когда они тебя бросят!

— Возможно, это будет лучший выход для меня, — сказала я. — Честная жена должна всюду следовать за мужем.

Я вышла, и тень-страж скользнул за мной, не став невидимым и не убрав в ножны меча. Когда дверь в Зал Посещения закрылась за нами, я вдруг ощутила, как саднят мои ладони — сжав кулаки, я впилась в них ногтями, так что выступила кровь.

Тень взглянул на меня своими нечеловеческими мерцающими очами:

— Я слышу аромат крови, госпожа…

Я протянула ему оцарапанную ладонь.

— Вот как я была глупа… Прости меня, ты любишь кровь?

Ноздри стража раздулись, как у пса. Он отвел взгляд.

— Если ты хочешь… — я запнулась, думая, кто из близнецов меня сопровождает — и тень тут же подсказал:

— Ла, с позволения госпожи, — мне померещилась некоторая нервная торопливость; Ла повел себя, как вассал, боящийся упустить миг милости. Я улыбнулась.

— Что ты хочешь сделать, Ла?

— Поцеловать руку госпожи, — прошелестел тень, склонясь изящно и слегка, почти как придворный моего отца. — Ощутить этот аромат у лица. Это дерзко? — он поднял на меня глаза, не разгибаясь.

— Нет, — решительно ответила я и протянула ему руку.

В тот момент я не представляла, насколько опрометчиво поступаю. Я просто не знала, каково человеку коснуться тени — невыносимо странное ощущение пронзило меня с головы до ног, заставив вздрогнуть всем телом, а от холода его пальцев и губ меня зазнобило. Ла был — гроза во плоти. Знай я, что меня ждет — вряд ли согласилась бы оказать ему услугу.

Но когда он с неохотой оторвал губы от крохотных ранок на моей руке и поднял голову, меня поразило выражение блаженства и какой-то пьяной нежности, какое бывает лишь у очень влюбленных людей.

— Я должен кое-что сказать моей драгоценной госпоже, — сказал Ла, и шелест его голоса превратился почти в урчание. — Лишь один смертный до сих пор давал нам с Хи крови по доброй воле — и это господин наш Тхарайя; мы с братом оценили его — оценили и тебя. У нас с Хи один разум на двоих — и в настоящий момент мы с ним приняли решение…

— Любопытно, — пробормотала я, прилагая все силы душевные к тому, чтобы не начать судорожно вытирать руку об платье.