— Я отвечу перед королем, королем Англии, который есть источник всякого закона! — ответил он со страстью. — Король будет решать, что хорошо и что приемлемо, и тогда, мастер Корбетт, узколобый, самоуверенный чиновник, мы узнаем, что решит истинный суд. — И бросив на Корбетта гневный взгляд, Бенстед распахнул дверь и удалился.

Корбетт дал ему уйти, слушая, как отдаются его шаги по коридору, а потом рухнул, схватившись за голову, на кровать.

XVIII

Корбетт устал, измучился, но кое-что еще необходимо было сделать. Прихватив свой плащ, он медленно пошел по монастырю.

— Хью! — окликнул его тихий голос.

Корбетт оглянулся. Приор тревожно всмотрелся в бледное, осунувшееся лицо англичанина.

— Вы завершили ваши дела?

Корбетт кивнул.

— Я могу быть еще чем-нибудь вам полезен? — спросил монах.

— Нет, только велите Ранульфу прийти ко мне на конюшенный двор.

В замок ехали не торопясь. По указанию Корбетта люди Селькирка окружали его, развернувшись веером. Здесь, в Эдинбурге, думал Корбетт, приходится использовать ту же тактику, к какой прибегал его командир, когда приходилось продвигаться по какой-нибудь враждебной долине в Южном Уэльсе. Он не думал, что Бенстед устроит нападение, но чувствовал, что было бы глупо не принять мер предосторожности. Кони процокали по подъемному мосту в замок. Какой-то слуга вызвал Селькирка, а тот раздраженно заявил, что епископ стоит на молитве в замковой часовне.

— Придется вам подождать, господин английский чиновник! — неприязненно буркнул он.

— Как бы не так! — возразил Корбетт и аккуратно заставил рыцаря посторониться.

Часовня располагалась в задней части замка, на самом верху каменной твердыни Эдинбурга. Корбетт, сопровождаемый запыхавшимся, бранящимся себе под нос Ранульфом, прошел по узким коридорам замка с каменными сводами и поднялся по лестнице к часовне. Это была старинная часовня, выстроенная еще праведной королевой Маргаритой, женой Малькольма Конмора, убийцы тирана Макбета. А еще то была самая маленькая из всех виденным Корбеттом королевских часовен. Выстроенная из темно-серого камня, она достигала всего шести ярдов в длину и четырех в ширину и состояла из нефа с бревенчатой крышей и украшенной простой резьбой апсиды с каменным сводом, причем неф и апсиду разделяла арка. Там, стоя на коленях перед простым деревянным алтарем, молился епископ Уишарт. Он встал и повернулся, когда в алтарь вошел Корбетт.

— Вы не могли подождать, мастер Корбетт? — мягко спросил он.

— Не мог, милорд, я ждал достаточно долго. Дело закончено.

Корбетт оглянулся, потому что в часовню вошли Ранульф, а с ним и Селькирк.

— Мне бы хотелось поговорить с вами наедине, милорд.

Епископ кивнул сэру Джеймсу, и тот, зло глянув на Корбетта, вышел, за ним последовал оробевший Ранульф.

Уишарт указал на скамью, стоящую вдоль дальней стены нефа, и они сели. Корбетт кратко изложил свой разговор с Бенстедом, опустив подробности, которые счел нужным опустить. Епископ выслушал его, стараясь ничем не выказать своего удивления упорством и превосходной логикой этого английского чиновника. Корбетт закончил, и Уишарт, поглаживая ладонью свой щетинистый подбородок, некоторое время размышлял о последствиях того, о чем поведал ему англичанин. Он поджал губы и вздохнул.

— Да, — согласился он, — ясно, что именно Бенстед убил короля, но ни единого доказательства из приведенных вами нельзя представить на суде. Это сочетание совпадений и тщательных расчетов. Но даже если бы суд состоялся, — продолжал Уишарт, — это вызвало бы смятение, угрожающее с таким трудом сохраняемому миру. — Он замолчал и устремил взгляд на Корбетта.