— Наверное, если бы я могла подарить мужу детей, наши отношения сложились бы совсем иначе, но ведь я не виновата, что все случилось именно так, как случилось.

На это Алдрина ничего не ответила: честно говоря, она до сих пор не очень ясно себе представляла, каким именно образом у мужчины и женщины появляется ребенок.

Она даже не догадалась выяснить это у своей матери перед тем, как покинуть Англию.

Алдрина почти не помнила отца, тот умер очень рано, и не догадывалась, что мужчина может стремиться к созданию семьи, не осознавала, насколько это для него важно.

Но несмотря на столь выдающуюся неосведомленность, девушка ни секунды не сомневалась в том, что никогда не смогла бы полюбить старого короля настолько, чтобы мечтать иметь от него детей.

«Мне повезло, очень повезло, — мысленно сказала она себе, — что ему суждено было умереть так скоро после нашей свадьбы».

Она, конечно, прекрасно понимала, что стыдно даже мысленно признаться себе в таких чувствах.

В то же время она с раннего детства была уверена в том, что и муж, и дети ее обязательно будут красивыми.

На этом этапе ее размышлений, конечно, не мог не возникнуть образ Джуро, и Алдрине пришлось совершить над собой усилие, чтобы не думать о нем.

Главное, что занимало ее мысли относительно этого человека, — это то, что он никогда не должен узнать, кто она такая на самом деле.

Алдрина не сомневалась: если он вдруг выяснит, что она — королева Сарии, то ни за что больше не захочет с ней встречаться.

Здесь Алдрина впервые всерьез задумалась о своем будущем. Да, увы, его сложно нарисовать яркими и радостными красками. Для нее окажется проблемой даже выйти замуж — если, конечно, мужем ее не станет человек, подобный принцу Иниго, цель которого только в управлении страной.

Ни один нормальный, обыкновенный человек даже и думать не захочет о том, чтобы жениться на королеве. Да что там говорить, подобная перспектива просто приведет его в ужас!

Девушка с грустью подумала, что на многие годы вперед единственными мужчинами, с которыми она сможет общаться, окажутся министры и придворные.

Мысль эта настолько испугала ее, что она быстро, импульсивно вскочила на ноги.

— Пойдем-ка лучше погуляем, — позвала она Софи.

Но подруга только покачала головой.

— Сейчас слишком жарко, да и, честно говоря, я еще не отдохнула после нашего утреннего купания.

Алдрина взглянула на Софи и увидела под ее глазами темные круги. Лицо подруги казалось слишком бледным.

— Да, действительно, здесь слишком жарко. Пойдем лучше в дом, я поиграю тебе на фортепиано. Я уже соскучилась по музыке, ведь с тех самых пор, как мы сюда приехали, я еще ни разу не подошла к инструменту. Я сыграю тебе свои любимые пьесы.

Она вошла в гостиную, где в углу стоял рояль. Открыв крышку и пробежав по клавишам, Алдрина с удивлением обнаружила, что инструмент хорошо настроен.

Она уселась поудобнее и, сыграв для начала гамму, чтобы немножко привыкнуть к звучанию, начала играть пьесы, которым научила ее мать.

Играя, она увлеклась и забыла о Софи. Все мысли ее были о том, как замечательно послушать настоящую цыганскую музыку.

Ей казалось, что скрипки полностью смогут передать все то смятение чувств, которое царило в ее душе.

«Наверное, мне все-таки надо рассказать Софи о своих планах», — решила девушка.

Но уже в следующую минуту она подумала, что это стало бы ошибкой. Ведь в связи с этим придется объяснять так много различных обстоятельств, и Софи наверняка начнет выяснять подробности насчет Джуро. А ей сейчас вовсе не хотелось о нем говорить.

«Может быть, сегодняшний вечер окажется последним, когда я смогу его увидеть», — печально подумала девушка.