Принцесса вышла из кареты и с обычной своей обворожительной любезностью поблагодарила лакея и кучера, и они оба почтительно приподняли треуголки.

Затем она направилась к парадной двери, где стояла ее дочь.

— Вы вернулись, мама! — воскликнула Хиона, что, конечно, было несколько излишне. — Как долго вас не было!

— Я боялась, что ты тревожишься, дорогая, — сказала принцесса Луиза, целуя ее в щеку.

Больше она ничего не добавила, но Хиона посмотрела на мать с непонятным ей самой испугом, а затем последовала за ней в гостиную, где Хлорис как раз убрала шитье, чтобы подбежать к матери и поцеловать ее.

— Хиона так беспокоилась из-за вас, мама, — сказала она, — но я уверена, что вы задержались по какой-то важной причине.

Принцесса Луиза сняла пелерину, облегавшую ее тонкую фигуру, и отдала Хионе положить на ручку кресла. Потом села, и Хлорис, встревоженная ее молчанием, посмотрела на мать с некоторой робостью.

— Что случилось, мама? Скажите же нам! — нетерпеливо потребовала Хиона. — Пока я ждала вас, у меня возникло чувство, что случилось что-то плохое.

— Нет… во всяком случае, я надеюсь, что нет, — сказала принцесса Луиза.

Хиона не спускала глаз с материнского лица и, пока принцесса как будто искала нужные слова, опустилась на колени рядом с ее креслом.

— Но что случилось, мама? — спросила она тихим голосом.

— Мне было трудно, — принцесса запнулась, — но, девочки, вы поймете, когда я скажу, что ее величество была очень категорична.

— В чем? — отрывисто спросила Хиона.

Принцесса Луиза тяжело вздохнула и только тогда сказала:

— Король Славонии Фердинанд попросил у королевы, разумеется через своего посла, найти ему английскую супругу, чтобы разделить с ней трон.

Принцесса сказала это таким тоном, что и Хлорис, и Хиона уставились на нее широко раскрытыми глазами.

Наступило тягостное молчание, которое прервала Хлорис, сказав быстро:

— Ее величеству известно, что я помолвлена?

— Помолвка официально не объявлена, и вначале ее величество полагала, что в интересах всех о ней следует тактично забыть.

Хлорис вскрикнула, и по комнате словно прокатилось звенящее эхо.

— Бы хотите сказать… мама… что она… Требует, чтобы я… не выходила за Джона?

— Ее величество дала мне ясно понять, — сказала принцесса Луиза, — что в интересах британской политики поддерживать независимость маленьких балканских стран, а славонский посол сообщил ей, что королю Фердинанду вряд ли это удастся, если он не заручится поддержкой Великобритании, доказательством чего стала бы английская супруга.

Хлорис снова вскрикнула.

— Но я же… выхожу за Джона… Она же согласилась, что я могу выйти за Джона! Я скорее… умру, чем стану женой… кого-нибудь другого!

Ее голос надломился, и принцесса Луиза поспешила сказать:

— Успокойся, Хлорис! Я убедила ее величество, что ты не можешь нарушить данное слово, как и она — взять назад свое разрешение, но это было… нелегко.

Она вздохнула, словно ей было мучительно вспоминать, насколько трудно это было. И Хиона нежно сжала руку матери.

— Она была не добра с вами, мама?

— Нет, но только не желала ничего слушать, и мне на минуту показалось, что я не сумею спасти Хлорис.

— Но вы же… спасли меня? Я могу… выйти за Джона? — настойчиво спросила Хлорис.

Ее мать кивнула.

— Ах, благодарю вас, благодарю вас, мама! Но как могла королева принять такое жестокое… такое ужасное решение — разлучить нас?

— Но ведь тебе известно, — негромко ответила принцесса Луиза, — что ее величество заботит только политическое положение в Европе.