Бритэни позвонила Дову попозже вечером и поведала ему о том, что ей сказал Баба Ямама. А Баба Ямама сказал, что дурное отношение Дова ко всему лос-анджелесскому проистекает не из его желания намеренно причинить зло, а является скорее всего результатом неправильно сохраненных остатков кармы от предыдущих воплощений, которые теперь как бы лежат, наполовину протухшие, в холодильнике его души. Гуру порекомендовал незамедлительно провести процедуру очистки ауры, которую следовало предварить ритуалом просмотра предыдущих воплощений и церемонией возрождения.

— Он сказал, чтобы я передала тебе, чтобы ты приходил завтра в десять пятнадцать, — весело щебетала Бритэни. — У него к этому времени уже будет готова горячая ванна с внутриутробной жидкостью. А еще... еще он просил, чтобы я тебе напомнила, что он не принимает чеков из банков других штатов, но зато очень даже сгодятся любые надежные кредитные карточки. Вот! Хочешь я тебя отвезу?

Дов не выказал жгучего желания. Он сказал Бритэни, что вряд ли сможет подвергнуться процедуре очистки ауры, прежде чем не выровняет свои чакры, а делать то и другое подряд — это примерно то же самое, как если бы ты отправился поплавать меньше, чем через полчаса после еды. Он убедил Бритэни, а сам до конца пребывания в Лос-Анджелесе держал все свои мысли об этом городе и его обитателях при себе.

Он закрыл глаза и стал гадать, что же теперь стало с Бритэни. Во время своих последующих приездов в Город Ангелов он не искал ее общества. Во-первых, она отправила ему совершенно ненужное письмо, начинающееся с «Дорогой Дов», через неделю после того, как он вернулся в Майами. В этом письме Бритэни извещала его о том, что между ними все кончено, потому что она познакомилась в Клермонте с шаманом-индейцем из племени помо. Потом Дов получил от нее послание по электронной почте, в котором было сказано, что предполагаемый шаман на самом деле оказался студентом-антропологом по имени Митч, которого выгнали из колледжа в Помоне, и что теперь она лечит свою израненную душу под руководством Вигбора — Галактического Искупителя («Он тебе ужасно понравится. Он — пришелец, представитель инопланетной цивилизации, которая намного более высокоразвита и продвинута, чем наша, но, конечно, все не так примитивно, как про то пишут во все этих жутких научно-фантастических книжонках»).

А когда у Вигбора истек срок действия визы (как выяснилось, он прибыл из Амстердама), Бритэни прислала Дову факс, содержанием которого был рассказ о ее новом духовном наставнике.

Вернее говоря, Дов предположил, что в этом факсе говорилось о духовном наставнике. Разве Бритэни хоть раз написала ему о чем бы то ни было еще, кроме своей самой новой, самой сверкающей, самой «продвинутой» дороги к просвещению и спасению? Дов потерял интерес к этой девушке. Он порвал листок с факсом, даже не прочитав. Он мог и не смотреть — он понял, что послание пришло от Бритэни. С какого-то момента своих духовных метаний она обзавелась уникальным даром: ее письма, сообщения по электронной почте и факсы удушливо пахли клубничным эликсиром.

Самолет совершил мягкую посадку. Багаж Дов получил почти сразу, как только подошел к «карусели».

«Это хороший знак, — подумал он. — Вот бы мне и вправду повезло. Мне совсем не нужна еще одна встреча в духе „да-нет-может-быть“, как с Сэмом Индюшачье Перо или, вернее — с Общипанным Индюком, ну да это все равно. Кто знает, чем сейчас занята Пиц и далеко ли она продвинулась в деле захвата корпорации?»

Он сунул руку в карман и вытащил маленький мешочек с целительными оберегами, которые Сэм передал для Эдвины. Ему стало стыдно из-за того, что он не отправил эту передачу в Поукипси до того, как отправился в Лос-Анджелес рейсом из Туксона, но он быстро себя уговорил.