— Я против, — сходу высказался Клешня. — Блудняк опять какой-то, опасно, да и на Тортуге никого не грабим, не принято.

— Христопродавца проучить всё-таки стоит. Да и прав капитан, добра там полные склады, — сказал Шон. — Главное, чтобы не увидел никто.

Боцман задумался, почесал седую щетину на шее.

— Если выгорит, то мы неплохо так наваримся. Особенно сейчас, когда у всех торгашей добыча из Маракайбо лежит. Если не выгорит, подохнем все до единого, — пожал плечами Гайенн.

— Будто когда-то бывало иначе, — хмыкнул я.

— И то верно, — проворчал он. — Я за.

— Вот и порешили. А ещё у меня хорошая новость, — сказал я. — Губернатор выписал мне патент.

— Действительно хорошая новость, — хохотнул Шон. — И ты после этого всё ещё хочешь обнести Леви?

— Да, — сказал я.

Клешня только вздохнул. Но я и без всяких слов прекрасно понимал, что он хочет сказать. Я бы на его месте и сам сказал.

— Но у меня есть план. И он сработает, — добавил я. — Нужны только лодки.

— Здесь это не проблема, — пожал плечами боцман. — На любой вкус. Сколько нужно?

— Пять-шесть. И наши шлюпки не подойдут. Отправьте кого-нибудь на поиски, денег я дам. Как найдут — пусть ждут на берегу. После заката выступаем. Я всё объясню, — сказал я.

План, как обычно, был прост. С одной стороны, конечно, всё осложнялось тем, что Бастер никогда не спит, с другой стороны, зато никто и внимания не обратит на моряков, прущих что-то по темноте. Охраны или солдат здесь всё равно не было, а простые горожане и заезжие флибустьеры не должны помешать.

В общем, за лодками отправили Эмильена и Гастона, плюс десяток гребцов, строго наказав никуда не разбредаться и ждать нас на берегу. А сами принялись ждать заката. Выходить раньше я не видел смысла.

Только когда солнце вновь утонуло в Мексиканском заливе, я приказал выдвигаться. Спустили шлюпку, вышли на берег. Малым составом, всего десять человек вместе со мной, этого будет достаточно. Остальные на бригантине потихоньку начали выходить с якорной стоянки. Я проводил «Поцелуй Фортуны» долгим взглядом, и только после этого мы по одиночке потянулись к дому еврея. Все лодки уже были на месте.

Дом Исхака Леви не выглядел неприступной крепостью. Но я не сомневался, что внутри он будет неплохо защищён. По прошлому визиту я примерно помнил интерьеры его лавки. Внизу лавка, вверху жилые комнаты. Двери крепкие, замки тоже, но и мы не пальцем деланы. Нет такого замка, который нельзя было бы вскрыть. Особенно, когда у тебя есть стальной ломик.

Но как известно, больше всего паролей уводят с помощью социальной инженерии, а не тупым перебором, так и здесь. Ломик был для плана «Б».

Изображая подвыпившего морячка, я пару раз прошёлся мимо лавки еврея. На втором этаже горел свет, двери и ворота склада, разумеется, были заперты. Исхак Леви всё-таки не был дураком. Да и мы явно не первые, кто хотел его раскулачить.

Я попытался вспомнить, как звали того чудака, который служил у него управляющим. Он как-то раз встречал нас на пристани, да и в дом Исхака Леви нас провожал именно он. Фурье? Фурмон? Фрей? Я хорошо помнил, что он был лысым, как коленка, липким и неприятным, а вот его фамилия напрочь вылетела из головы. Имя помнил, этого болвана звали Себастьяном, как краба из «Русалочки», потому и запомнилось. Ну, придётся импровизировать. Как обычно.

Парни затаились вдоль дороги, прячась в тенях, а я пошёл к чёрному ходу и забарабанил в дверь.