Пришлось нагрянуть в кают-компанию, посоветоваться. Рубить сплеча и снова лезть в пекло, не разобравшись, мне как-то не хотелось.

Офицеры как раз сели обедать, и мне пришлось присоединиться. На этот раз на столе было какое-то мясное хрючево, не слишком аппетитное на вид и чем-то напоминающее пудинг.

— Кто готовил? — спросил я, брезгливо ковыряя его ложкой.

— Сегодня Кристоф на камбузе, — ответил Клешня. — Ну сойдёт, не так уж плохо.

Шон молча постучал сухарём об стол. Ланге, насупившись, вяло жевал.

— А где Доминик? У него как-то лучше выходило, — хмыкнул я.

— У Доминика обе руки на месте, он и в матросах пригодится, а Кристофа больше никуда не приткнёшь, — сказал Шон.

— Нет уж, верните Доминика, — произнёс я, наконец осмелившись попробовать эту стряпню.

Офицеры криво ухмыльнулись. Я, конечно, бывало, жрал стряпню и похуже, порой с содроганием вспоминая маисовые лепёшки и похлёбку в рабском бараке. Иногда они даже снились мне в редких ночных кошмарах. Но это не значит, что теперь я согласен жрать плохо приготовленную еду, когда у меня есть все возможности жрать хорошую.

— Как скажешь, кэп, — пожал плечами Шон.

В итоге я предпочёл грызть сухарь.

— Когда высаживаемся? — вдруг спросил Клешня, хотя я и не слова пока не говорил про Тринидад и его ограбление.

— Вот я и думаю, — сказал я. — Как-то не нравится мне вдруг этот Тринидад. А на карте нарисован на самом берегу. А до него ещё чапать и чапать.

— Дойдём, ерунда, — махнул рукой Герард Ланге. — Недалеко. Главное, форта и артиллерии нет. Даже стен нет.

Голландский пушкарь верил исключительно в силу артиллерии и пороха. Надо будет ему сказать, что пушки мы в этот раз не потащим.

— Издалека выглядит богато, — пожал плечами Шон. — Да и не такой он большой, чтобы отпор дать. Даже не обязательно по всему городу шарить, пару усадеб спалим, и делу край.

— Тогда надо только решить, где высаживаться. Дальше к востоку есть бухта удобная, но её запереть могут легко, если флот подоспеет, — сказал я. — Либо здесь, с западной стороны, тут пляж удобный, но не прикрытый.

— В бухте опасно будет, — хмыкнул Клешня.

— Я тоже так думаю, — согласился я.

— Везде опасно будет. А если ветер поднимется? Сейчас время года такое, что в любой момент, — Шон постучал костяшками пальцев по столу. — В бухте нас хотя бы с якоря не сорвёт, если что вдруг.

— Там и от лишних взглядов прикрыты будем, — добавил канонир.

Резонно. Я крепко задумался, пытаясь прикинуть, какой из вариантов для нас будет более выгодным и удобным. И всё-таки опасность оказаться в мышеловке пересилила.

— В бухте всё-таки опаснее, — сказал я.

Клешня осклабился и хрипло рассмеялся.

— Вход туда с восточной стороны, я правильно понимаю? Если из Сантьяго патруль пойдёт, то сразу увидит, выход из бухты перекроет и потопит нас, как котят в мешке, пока мы все на берегу торчим, — выдал неожиданную тираду Клешня.

Удивительно многословно для него, но, в целом, абсолютно верно. Даже и добавить нечего.

— Значит, пляж, без вариантов, — постановил я.

— Когда? — спросил Шон.

— На якорь встанем сейчас, высаживаемся ночью, перед рассветом в город придём, — сказал я.