— И все-таки тебе нельзя отказать в мужестве и хладнокровии. Какие новости ты привез мне, Анкарстрем?

— Чрезвычайно важные, герцог… Могу я говорить?

— О, здесь нас никто не услышит, а от Грундвига у меня нет тайн.

— Решительный час пробил, герцог! Мы должны действовать. Народ недоволен тяжелыми поборами и волнуется. В среде дворянства тоже брожение: Немец, занимающий престол Биорнов и Ваза, распустил дворянский гвардейский полк. Это переполнило чашу терпения и оттолкнуло от короля тех, кто еще колебался. Ваш зять, граф Горн, который командовал дворянским полком, примкнул к национальной лиге.

— Не может быть!

— Я вам представлю доказательства. Армия ждет только сигнала…

— Послушайте, ваша светлость, — перебил его Грундвиг, — есть вещи, которые не следует доверять даже ветру, дующему в степи. Вспомните Сверра и Эйстена, позорно погибших от руки палача. А ваш отец, павший от руки неизвестного убийцы!..

— Твоя осторожность граничит с трусостью, Грундвиг. Ну, скажи, кто осмелится прийти в такую ночь в ског? Слышишь, какой вой подняли волки? Они растерзают всякого, кто рискнет забраться сюда.

— Ах, ваша светлость, я сегодня ночью слышал странные звуки… Да вот, извольте прислушаться сами.

Со стороны моря совершенно явственно донесся крик какой-то птицы.

— Белая сова, — прошептал герцог.

И тотчас же откуда-то слева раздался ответный крик.

— Вы правильно сказали, ваша светлость, это кричит белая сова. Но откуда здесь быть теперь этой птице? Ведь она на лето улетает от нас в Лапландию… Тридцать пять лет тому назад была точно такая же ночь и точно так же у меня было дурное предчувствие. Точно так же кричали зловещие птицы… Ваш родитель, благородный герцог Эрик, не послушал меня тогда и уехал на охоту, а домой его привезли пронзенным семью кинжалами.

— Ваш слуга прав, герцог, — вмешался Анкарстрем. — Немец догадывается о том, что против него что-то готовится, и разослал всюду своих шпионов. Осторожность не будет лишней.

— В таком случае поспешим в замок, — сказал Гаральд. — Мне не терпится поскорее узнать ваши новости, а там, я ручаюсь, нас никто не подслушает.

И вскочив на своих лошадей, три всадника стрелой полетели по дороге в Розольфсский замок.

Глава X

Два шпиона

— А ведь знаешь, Анкарстрем, — сказал герцог, не в силах долее сдерживать свое нетерпение по пути в замок, — со времени твоего последнего посещения я возобновил свои старые занятия и мне удалось добиться того, о чем просил меня мой зять, граф Горн.

— Вы изобрели бездымный порох и беззвучный пистолет?

— Да.

— В таком случае дни Немца сочтены.

— Как, разве вы не удовольствуетесь его отречением?

— Никогда. Слишком много крови на его совести.

— Но кто же решится поднять на него руку?

— Жребий выпал мне.

И, склонившись к самому уху Гаральда, ехавшего бок о бок с ним, Анкарстрем прошептал:

— Через две недели Немец дает костюмированный бал, на который приказано явиться всем дворянам. Граф Горн знает костюм, в котором будет король, и даст мне знак, обратившись к нему со словами: «Здравствуй, прекрасная маечка!» После этих слов Немец упадет мертвым.

— Но ведь это будет убийство!

— А разве вашего отца не убили, заманив в западню? Кровь наших лучших людей вопиет о мщении!..

Увлекшись разговором, они придержали лошадей и ехали почти шагом.

— Навряд ли мои сыновья согласятся принять участие в заговоре, имеющем целью…

— Тише, ваша светлость, ради Бога, тише! — перебил герцога Грундвиг, беспокойно оглядываясь вокруг.