Её грудь воспалилась, её лицо опухло от слёз. Её живот скрутило от чувства вины и тошноты. Она с трудом пришла на панихиду для семьи и друзей Курта, на которой присутствовали главным образом посвящённые лица индустрии звукозаписи. Кортни читала отрывки из Книги Иова, Книги Озарений и письмо Курта. Позже в тот вечер они с Кэт посетили Сиэтл-центр, где несколько усталых скорбящих всё ещё толпились со свечами. Кортни раздала этим преданным людям часть одежды Курта.

На следующий день вышел «Live Through This».

Глава двадцатая

«Live Through This» — богато текстурированный альбом-коллаж, полный странных сопоставлений: резкий и мелодичный, саркастический и болезненно искренний, милый и уродливый. Его тексты изобилуют образами расчленения, беременности, рождения, молока, болезни*, наготы. «Spin» как его только не называл — от «радостного взбалтывание кишок» до «первого замечательного на сто процентов распроданного манифеста восставших девввшек».

Конечно, всё, что все слышали через несколько недель после его выпуска, это упоминания о Курте, реальные и воображаемые. Невозможно было слышать, как Кортни поёт: «Если ты переживёшь это со мной, я клянусь, что умру за тебя», не испытывая трепета ужасной неизбежности. Впоследствии она сказала Курту Лодеру с «MTV»: «Это не я — экстрасенс, а мои тексты».

Самой странной из всех была песня, которая не вышла на альбоме, оригинал «Rock Star». Когда этот трек решили удалить, было слишком поздно менять иллюстрации. Её заменили песней, которую назвали «Olympia», но название «Rock Star» вышло на обложке. Настоящий текст «Rock Star» такой:

В мае «Hole» планировали ехать в американский тур. Никто не удивился, когда они его отменили. Вместо этого Кортни осталась в Сиэтле. Она писала музыку с Кэт — ужасный, сырой, катартический материал. «Она была единственным человеком, с кем я действительно могла играть, кроме Курта, — впоследствии говорила Кортни. — После всех этих лет у нас с Кэт всё ещё есть наше взаимопонимание. Это чёртово волшебство». Однажды они впустили кучу ребят из парка напротив, который стал неофициальным местом поклонения Курту. У одного парня была гитара, и Кортни, Кэт и ребята отправились в оранжерею и спели все три альбома «Нирваны» так громко, как могли.

Она сделала западающую в память фотосессию, одевшись в старинный балетный костюм. Эти фотографии Марка Селиджера появились в номере «American Photo» за май/июнь. «Мы отправились в красивый особняк в Чикаго, — говорила Кортни в сопровождающем тексте. — Марк — мой любимый фотограф, потому что он точно знает, как заставить меня чувствовать. Это было сразу после смерти моего мужа. Я стала одержима ангелами и балеринами, изящными и красивыми вещами, не от мира сего. Я воспользовалась всеми своими занятиями балетом в девятом классе, чтобы сделать (плохо) фотографии на пуантах. Я постоянно плакала почти каждые пятнадцать минут, поэтому у меня был кошмарный макияж. Я хотела быть лебедем из «Лебединого Озера» и бить крыльями, упасть и исчезнуть. Марк снял это на плёнку».

Кортни преодолела май, оставаясь в движении. Весна в Сиэтле невероятно красивая, полная жизни. Эта красота вызывала у неё отвращение. Перед тем, как уехать из дома она поместила часть пепла Курта под скульптурой Будды в спальне, а часть закопала под отростком плакучей ивы в переднем дворе. Потом она упаковала своё свадебное платье и оставшуюся часть пепла в рюкзак в форме плюшевого медведя, полетела в Нью-Йорк и совершила паломничество в Намгьяльский буддистский монастырь в Итаке.

На досмотре в аэропорту охрана открыла рюкзак. «Что это?», — спросил он, увидев зернистый беловатый порошок.