– Ты, значит, хочешь прикупить Филиппа на родных болванках? – спросил у меня наконец рыжий менеджер.

– Именно так, Евгений Петрович, – ответил я. Лицо мое хранило невозмутимость, но душа пела. Процесс пошел, я в игре!

– Тогда тебе надо знать наши условия. Мы торгуем из расчета четыреста пятьдесят за птичку, стало быть, в количестве – по четыреста. Предоплата сто процентов. Вы берете у нас не меньше десяти и ставите у себя в розницу примерно по семьсот. Цену особо не задирайте. Дело, конечно, ваше, но товар подвиснет. Демпинговать не советую: вы на рынке не одни. Согласен?

– Очень заманчиво, дядя Женя, – сказал я. – Отпускная цена божеская, а с демпингом у нас строго, не волнуйтесь. Я готов взять партию хоть сейчас, налик есть. Дело за малым – надо проверить качество фонограммы. Как бы мне образец послушать?

До сих пор мы ходили у закона по краешку, но не переступали его. Разговоры ненаказуемы, зато живой образец – реальный шаг к криминалу. Однако сказавши «а», ты не можешь останавливаться на первой букве алфавита. К тому же состязание по гляделкам я могу выиграть даже у своего шефа, а здешнего перегляжу и подавно.

– Образец ему сразу… Ишь быстрый какой! – заворчал рыжий, но больше по инерции. – Ладно, жди, сейчас вынесу демоверсию.

Из нашей комнаты дядя Женя переместился в соседнюю. Хотя дверь он прикрыл плотно, на слышимость это не повлияло. Сперва до меня донеслись шум многих крыльев, карканье, похожее на старческий кашель, и скрежет когтей по металлу. Потом прорезался знакомый тенор, который с печальной хрипотцой сообщил о том, что у него устали ноги и что пока он сидит под деревом, играет на гитаре, а затем опять пойдет куда то – влюбленный и безумно одинокий.

Мысленно я возликовал: весь товар прямо за стеночкой! Теперь бы еще узнать, сколько его там, – и можно раскрывать карты.

Через несколько минут дядя Женя возвратился с железной клеткой самого что ни на есть простецкого пошиба. Между этим решетчатым казематом из прутьев и позолоченным дворцом работы Арт. Лебедева сходства было не больше, чем между двумя жильцами клеток. Белый импортный носитель выглядел преуспевающим и довольным, а черный отечественный – грустным и неухоженным. Ворон был довольно скромного размера. Грязно серое перышко в левом крыле носителя смахивало на неопрятную седину бомжа.

– Какой то он мелкий и обшарпанный, – вслух пожаловался я. – Вся партия, что ли, такая? Тогда, может, скинете еще двадцаточку с клюва?

– Ну да, размечтался! – буркнул дядя Женя. – Больше никаких скидок, хорош. Все болванки в норме, тест драйв прошли в штатном режиме. И вообще, я не понял: тебе саундтрек нужен или экстерьер?

– В идеале и то и другое бы не помешало, – вздохнул я, – но за четыреста рэ, догадываюсь, чудес не бывает. Давайте слушать.

Дядя Женя извлек из ящика стола двузубую вилку камертона и трижды, с интервалом в секунду, провел им по железным прутьям клетки ворона – дррыннь! тррыннь! бррыннь! После первого раза носитель встрепенулся, после второго тревожно завертел головой, а после третьего щелкнул клювом и начал, слегка заикаясь:

– П предупреждение. Д данная а аудиопродукция я является с сертифицированной. В все п права з защищены…

Каждая пиратская запись начинается с этого наглого вранья, которое раз за разом озвучивают сами производители контрафакта.