Я включила свет. Пошаталась к раковине. Схватила пригоршню ткани чтобы прижать к царапине чтобы остановить кровь.

Я наклонилась. Опустила ткань к ране — и открыла рот от удивления.

Она не кровоточила.

Глубокие отметины были ярко белыми, так ярко они, казалось, светились.

Царапины пробили кожу — но кровь не текла. Вообще.

Я уставилась на ногу, мягко птирая её руками, успокаивая затяжную боль.

Порезы долны кровоточить — не так ли? Спросила я себя. Порезы всегда красные. Никогда не ярко белые.

И они всегда кровоточат — не так ли?

Следующим утром, мои часы разбудили меня в половину восьмого. Я села и потянулась. Затем я вытащила мою раненую ногу чтобы осмотреть её.

Моргая, я прищурилась. Потёрла пальцами место. Изучила ногу снова.

К моему удивлению, глубокие белые царапины полностью исчезли.

Я встала на ноги, чувству себя нетвёрдо и всё ещё уставшей. Я жаворонок. Я обычно просыпаюсь отдохнувшей и готовой к действию. Но этим утром я чувствовала себя настолько уставшей, будто я не спала совсем. И когда я потащилась по комнате чтобы одеться к школе, моё тело, казалось, весило тонну!

— Мам? — позвала я, заходя в кухню короткое время спустя. Она стояла в середине комнаты, скручивая руки за спиной, стараясь застегнуть пуговицы блузки на спине.

— Мам — мне надо что-то сказать тебе, — выпалила я. — Насчёт прошлой ночи. — Я встала позади неё и застегнула ей пуговицы.

— Только мужик придумал бы эту блузку, — сказала она, хмурясь. — Только мужик сделал бы блузку такой, чтобы самой её не застегнуть. Думаешь, мужик когда-нибудь купит рубашку с пуговицами на спине? Конечно нет.-

— Мам, пожалуйста— начала я.

Она стукнула коробкой с хлопьями по обеденному столу. Затем поторопилась к холодильнику и вытащила пакет молока. — Приготовь себе хлопья, Элисон. Возьми сок из холодильника. Я ужасно спешу. Я уже опаздываю.-

— Но мне надо кое-что тебе сказать! — запротестовала я.

Она не слышала меня. Она поторопилась в зал чтобы что-то взять.

Когда мама спешит, она никого не слушает. А Мама, обычно, спешит.

Я пошла к шкафу и обыскала нижнюю полку. — Где Таннер? — крикнула я.

— Рвано ушел. С твоим отцом, — крикнула мама в ответ. — Где мой бумажник? Почему я никогда не могу найти свой бумажник?-

Я вытащила некоторые вещи из шкафа. Кухонное радио было напротив. Новости. Что-то насчёт урагана.

Я начала есть.

Мама вернулась на кухню, нетерпеливо кусая нижнюю губу. — Я воспроизвожу свои шаги, — сказала она. — Этот бумажник должен где-то быть.-

— Мне действительно нужно с тобой поговорить, — я попробовала снова. — Есть большой серый кот—

Мама исчезла снова.

— Нашла! — крикнула она откуда-то сзади.

Я стояла возле стойки, кушая свой завтрак. Солнечный свет лился внутрь через кухонное окно, посылая брызги желтого по всей комнате. Задняя дверь была открыта. Я слышала детей, смеющихся и кричащих где-то ниже по улице.

Несмотря на такой радостный день, я всё равно чувствовала себя усталой и мрачной. Я не могла прекратить думать о коте.

— Он не обычный кот. — Пугающие слова Кристал вернулись ко мне. — Тебе не стоило связываться с Рипом.-

Я голодно проглотила свой завтрак. Стоя возле стойки, я вздрогнула когда подумала о коте, накрывшем моё лицо когда я спала.

Что он пытался сделать?

Он реально пытался задушить меня?

Я вспомнила как он вылетел в окно.