|
Он увлек, скрутил, ослепил, в нем действительно было много магии. – Жаклин вдруг закрыла руками лицо. – Но он оказался… Словом, ему не нужны были нормальные отношения, наоборот, он бесился от того, что я просто нежно и радостно принимаю его… – И Стив, едва ли не с ненавистью к себе, вновь мгновенно пережил ту их давнюю близость и ощущение обволакивающего ласкового чрева. – Ему нужны были кожа, все эти ремни, сапоги, пояса, браслеты и просто плетки. Это было не столько больно, сколько… унизительно. Но, ты не поверишь, я как-то приспособилась и к этому, и ему было хорошо со мной. – Жаклин глубоко вздохнула, приподымая округлую грудь под черным свитером. – Но потом мы все равно расстались, потому что он уже совсем ничего не мог. Я оставила фамилию, мне она просто нравится. – Девушка посмотрела на Стива так, как обычно смотрят дети, ища одобрения и поддержки у взрослых, и он не мог не кивнуть ей в ответ. – И тогда я снова вернулась сюда и сразу попала к Донгиа. Я помню, как вы строили этот дом, но не хотела… Знаешь, я очень часто вас вспоминала. Если б не вы, может быть, моя жизнь повернулась бы совсем по-другому.
– Лучше? – с ноткой ревности спросил Стив. – Нет. Просто по-другому. Но все-таки давай поработаем. И они целый час ходили около западной части дома, разговаривая о стилях, веяниях и материалах, но все эти разговоры казались Стиву завесой, которой закрыто нечто гораздо более важное и глубинное. Задевая порой ее теплое круглое плечо, он каждый раз с ужасом – поскольку отнюдь не видел в Жаклин доступной женщины – чувствовал, что все ее мягкое тело под призрачной защитой одежды готово раскрываться и принимать, как готова бывает земля в апреле. – Ты должна дождаться Пат, – наконец решил он. – Это будет для нее настоящим подарком. И они вернулись в дом вспоминать о минувшем.
* * * Возвращаясь из Питтсбурга, Пат, как обычно, гнала свой «порше» на предельной скорости. Она всегда воспринимала машину не как некое, особым образом устроенное железо, но как горячее породистое животное со своими привычками и пристрастиями. Однако чувство почти физического слияния с машиной не мешало ей предаваться и своим мыслям. Прошедшая конференция была посвящена организации центров помощи в кризисных семейных ситуациях, и Пат, радуясь и тому, что дело сдвинулось все-таки с мертвой точки, одновременно печально улыбалась при мысли о том, что будь такие центры в то время, когда произошла вся эта ужасная история с Мэтью, ей не было бы нужды выходить замуж за Стива, и жизнь ее шла бы иным чередом… Она вернулась в Трентон под утро с намерением принять ванну и выспаться до вечерней съемки. Но, увидев свет в гостиной в половине шестого утра, удивилась и направилась прямиком туда. За столом, уставленным бесчисленными пустыми чашками из-под кофе, сидели Стив и невысокая черноволосая женщина. Но не успела Пат выразить свое любопытство по этому поводу, как тотчас, в отличие от Стива, узнала столь позднюю – или уже раннюю? – гостью. – Какими судьбами, Жаклин!? – голос Пат прозвучал искренно, но, может быть, чуть резковато в предутренней тишине. Забавно, что маленькая француженка объявилась сейчас, когда она только что вспоминала события того далекого декабря. Но все-таки память о перенесенном горе была для Пат настолько связана с этой простенькой восторженной девочкой, что обрадоваться ей действительно она все-таки не могла. – Ну, наливайте и мне, я отмахала полтысячи без единой остановки. – Пат упала в кресло и отбросила с высокого лба блестящие полосы. – Откуда ты? Что и как? – Я все уже рассказала Стиву, Пати, – улыбнулась Жаклин. |
