– Как вы считаете, почему Бюро отрядило так мало людей для моей поимки? Отбросьте предрассудки. Спросите своего друга Кайла, как бы он поступил, встретив меня в доме Строу.

Я не мог понять, с кем разговариваю: с Томасом Пирсом или мистером Смитом. Или эти двое представляли теперь одно целое?

Откинувшись на подголовник, Пирс истерично расхохотался. Пожалуй, это была безумнейшая и самая странная реакция, какой я мог от него ожидать. Полнейшее спокойствие. Он давал нам возможность пристрелить его прямо сейчас, на скорости девяносто миль в час, на магистрали № 2 города Конкорд, штат Массачусетс. Видимо, он желал окончить свои дни в беспорядочно кувыркающейся, охваченной пламенем машине.

Мы вылетели на участок шоссе, где к дороге вплотную подступали густые хвойные леса. К этому времени нас нагнали две фэбээровские машины. Они уселись на хвост «Тандерберду», явно провоцируя находящегося за рулем. Неужели в планы ФБР действительно входило физическое устранение Пирса?

Для того чтобы взять его, место было самое подходящее: безлюдный, скрытый от посторонних глаз, участок шоссе.

С тем же успехом в этом глухом уголке можно было с ним и покончить.

Наступило время действий.

– Ты сам знаешь, как мы должны поступить, – напомнил мне Сэмпсон.

«Он уже убил двадцать человек, и это только те, кто нам известен, – рассуждал я. – Пирс никогда не остановится».

– Тормози! – снова закричал я Томасу.

– Я убил Изабеллу Калайс, – проорал он в ответ. Лицо его стало пунцовым. – И тормозить не собираюсь! Я уже никогда не остановлюсь! Мне это понравилось! Я понял. Кросс, что это мое призвание!

– Остановись, черт бы тебя побрал! – присоединился Сэмпсон, наводя свой «Глок» на Пирса. – Убийца! Кусок дерьма!

– Я, Пирс, убил Изабеллу Калайс, и я не буду останавливаться! – прозвучал в ответ вопль Томаса. – Ты понял, о чем я. Кросс? Я, Пирс, убил Изабеллу Калайс, и я не буду останавливаться!

Тут до меня дошло, что он имеет в виду.

Он удлинял первоначальную фразу признания, добавляя к ней имена все новых и новых жертв. Если сейчас ему удастся уйти, он будет продолжать свое черное дело. Может быть, он теперь действительно перестал быть человеком? Ведь он уже высказывал предположение, что человек сам волен стать Богом для самого себя.

Пирс вытащил пистолет и выстрелил в нашу сторону.

Я отчаянно вывернул руль влево, пытаясь уйти с линии огня. Оба правых колеса машины оторвались от асфальта. Все вокруг завертелось, и Сэмпсон лихорадочно ухватился за баранку. В запястье я ощутил страшную боль, и мне показалось, что сейчас мы перевернемся.

«Тандерберд» Пирса уходил по боковой дороге с магистрали № 2. Ума не приложу, как ему удалось вписаться в поворот на такой скорости. Скорее всего, Томас не задумывался над тем, получится у него этот маневр или нет. Похоже, ему было наплевать.

Я ухитрился вернуть седан в нормальное положение. Обе фэбээровские машины тоже пулей пронеслись мимо поворота, не в силах остановиться. На дороге начался настоящий балет, сопровождаемый скрипом тормозов и визгом шин. Наконец, мы развернулись в обратную сторону, но «Тандерберд» уже скрылся из виду.

Достигнув поворота, мы еще некоторое время тряслись по неровной сельской дороге, пока, примерно в двух милях от магистрали № 2, не нашли брошенную машину Пирса.

Мое сердце бешено колотилось. Пирса нигде не было. Леса вокруг представляли неограниченные возможности для поисков. Мы с Сэмпсоном выбрались из седана.

Приготовив оружие, мы поспешили к зарослям. Прорваться через кусты казалось занятием безнадежным.