Ролли вскинул руку как на уроке.

– Вопрос: как вообще это доказать? То есть разве кто-то проверяет эти штуки после того, как их закопают?

Стив пожал плечами: он об этом никогда не думал. Он скользнул пальцами по крышке и провёл ими вдоль защёлок.

– Усиленный замок, – Стив переключил его в позицию «закрыто» с громким щелчком.

Это показалось Ролли самой странной особенностью из всех. Он снова поднял руку:

– Вопрос: зачем ставить замок снаружи? Кто-то боится, что клиент выберется наружу и начнёт жаловаться?

И снова Стив расплылся в своей зловещей ухмылке. На этот раз он был готов ответить.

– Не думаю. Видишь ли, мёртвых обычно погребают в двух метрах под землёй. Даже если ты сможешь отпереть замок, сверху ещё останется земля, которая тебя придавит. Две тонны земли между тобой и поверхностью. Быстро тебе не выбраться, Ролл. Разве что у тебя есть суперсила. Есть?

– Не было, когда я последний раз проверял.

– Так я и думал, – Стив вытащил телефон, заводя таймер ровно на час. Наступал момент истины. Стив поднялся со скамьи, приглашая Ролли занять место в гробу.

– Готов это сделать?

Ролли поднял ногу. Конечно, он колебался. Такие вещи обычно не делаются добровольно.

– Хочешь сдаться? – начал провоцировать Стив. – Последний шанс, приятель.

Если у Ролли и оставались сомнения, Стив только что их развеял. Он улёгся на «Ложе вечного покоя делюкс» и должен был признать, что внутри оказалось чертовски удобно.

Проникнувшись духом происходящего, Ролли скрестил руки на груди. Стив покачал головой.

– На твоём месте я бы так не делал. Когда крышка опустится, внутри станет очень тесно. Со скрещёнными руками будет трудно дышать.

Ролли немедленно сел.

– Правда? Это обязательно было говорить?

Пот лил с него ручьями. Прямо на синюю бархатную обивку.

У Стива получилось его подловить.

– Готов сдаться? Приказываю тебе… сказать «я сдаюсь».

Похоже, это подействовало.

– У меня есть пара слов для тебя, Стиви, – Ролли смахнул пот рукавом.

– Да? И каких же?

– Увидимся через час, – он потянулся за ограничителем, который удерживал крышку открытой. Стив, как радушный хозяин, взялся за него сам.

– Не тяни ограничитель. Я опущу крышку за тебя.

Так он и сделал.

Лёжа в гробу, Ролли наблюдал, как ме-е-едленно опускается крышка и гаснет свет. Теперь он оказался в полной темноте, где единственным звуком было его сдавленное дыхание, усиленное эхом от стенок ящика. Один этот звук мог кого угодно свести с ума. Дышать становилось всё труднее после каждого прерывистого вдоха. Но быть погребённым в земле было бы куда хуже. Знать, что твои близкие в своих лучших туфлях стоят в двух метрах над тобой, не зная, что ты ещё жив, и не делая ничего, чтобы помочь. А ты лежишь в гробу, как сардина в банке, зная, что бессмысленные крики лишь зря расходуют те драгоценные капли свежего воздуха, что тебе остались. Да, крики сделают только хуже. Наверняка погребение заживо – краткий путь к безумию.

– Как тебе там? – раздался голос из комнаты, прерывая невесёлые размышления Ролли. Конечно же, это был Стиви. – Тепло и уютно?

– Можно потише? Я тут пытаюсь вздремнуть, – голос Ролли звучал спокойно и необычайно расслабленно для ребёнка, у которого был приступ клаустрофобии в директорском шкафу.

Стив защёлкнул замок и на случай, если Ролли забыл его звук, весело напомнил:

– Ты заперт.