- Я отправлю послов, но не рассчитывайте, адмирал, на их поддержку. Постарайтесь обойтись силами нашей армии и доступных войск альянса. Проработайте защиту, особенно защиту Террестриса. Лайтон, проверьте функционирование убежища и проконтролируйте инструктаж населения. Я боюсь, примжины могут решиться на удар по планете, чтобы уничтожить меня.

- Ластар, - советник по безопасности откашлялся, - разрешите в рамках защиты дворца поставить на пост разрушитель.

- Нет нужды, лорд Наттон, пока что нам не грозит...

Его слова потонули в звуке сирен. Огромные панорамные окна закрывались щитами: сработала автоматическая система безопасности.

- Аднар? - Люк повернулся к Фортему.

Он бросил быстрый взгляд на эмирт.

- Наблюдение показывает неизвестный корабль. Не атакует, но ждет посадки на территории дворца.

- Активируйте разрушитель, - сказал Люк Наттону, и тот бросился выполнять. - Адмирал, разберитесь, как он прошел через оцепление планеты. Аднар, убедись, что с сестрой все в порядке.

За эти несколько дней Люк или забыл (или сделал вид, что вероятнее) об их с Паулиной помолвке. Эта тема ни разу не всплывала в разговорах, как и многие другие, а сам император известие о болезни принцессы воспринял куда болезненнее прочих. Насколько Фортему было известно, Паулина с Люком так и не поговорили. Он хотел вмешаться, объяснить, как ей важно провести последние дни рядом с семьей, но в конце концов решил не встревать.

Неизвестный корабль, обошедший оцепление и подлетевший прямиком к дворцу. Интересно.

Аднар почти вышел из зала, как на экране появился Грессен Денебский.

- Прошу прощения за вторжение, господа. Это была вынужденная мера. Мой шаттл подвергся нападению и система связи была выведена из строя. Я вынужден просить разрешения на посадку и временное убежище.

Они с Люком переглянулись. Конечно, попросить убежища как положено и сдаться оцеплению, Грессену не позволила гордость.

- Разрешаю посадку, - кивнул Люк. - Однако предупреждаю о необходимости пройти обработку. Всему экипажу, кораблю и вам.

Несколько долгих секунд Грессен одновременно ошеломленно и настороженно рассматривал Люка. Виданое ли дело - официальный шаттл принца союзной системы альянса просят пройти дезинфекцию, как какого-то космического пирата.

- Хорошо. Мои люди все подготовят. И раз уж так сложилось... У меня есть к вам деловое предложение.

- Но разрушитель, - медленно произнес Люк, когда изображение Грессена пропало, - все-таки поставьте.

И уже тише, для Фортема:

- Нельзя, чтобы Грессен узнал о болезни Паулины. Спрячьте ее.

***

От обиды хотелось шмыгать носом и позорно реветь, но я держалась на протяжении всего переезда. Наверное, это было побочное действие лихорадки. Или в последние дни жизни все чувства обострились до предела.

Оказывается, знать, что скоро умрешь - не так уж и обидно. Гораздо обиднее, если при этом на тебя всем плевать. Впрочем я утрировала, конечно, не всем. Но Люк до сих пор со мной не поговорил. Он словно стал другим человеком после моего возвращения. И разумом я понимала, почему.

Моя болезнь напомнила ему о трагедии, о том, как он потерял отца и брата. Сейчас история повторялась, но даже прокручивая все это в голове, я не могла не обижаться. Мне хотелось видеть их всех, а получалось - только Градвина и Фортема.

Тамира не пускали (это по секрету сказал Градвин и он же объяснил причину: Тамир слишком резко отреагировал на мою болезнь и до сих пор бесился), Мирна куда-то пропала (на вопросы о ней Градвин отмалчивался и как-то неловко вздыхал), Люк словно забыл о том, что у него есть сестра, а Фортем... Фортем выглядел таким уставшим, что при виде него мне еще больше хотелось плакать.

- Ты хотя бы спишь? - спросила я, пока Градвин настраивал на инвалидном кресле силовой экран.

По глазам поняла: не спит.