Девушка сузила глаза:

    -  Силенок не хватит.

    -  Хочешь проверить?

    Армейская, база «Антея», планетарная система Сирин-5, несколькими годами ранее.

    -  Эй, солдат!

    Окликнувший меня голос был женским, и одного этого хватило, чтобы я вздрогнул. Впрочем, спектральный анализ аналогового сигнала, поступившего на вход приемного устройства (то есть моих ушей), показал: голос не тетушкин. Значит, можно перевести дух и обернуться, тем более что все женщины в расположении части выше меня по званию (ниже звания просто не придумано), и нежелание реагировать на их слова запросто потянет на двое суток гауптвахты.

    -  Да, мэм?

    Эту я имел счастье до сих пор видеть только издали. И слава богу, потому что Ванда Полански, совершенно не соответствующая званию капитана (в моем понимании, разумеется), возглавляла местный медпункт. Не знаю, кто как, а я лечиться не люблю.

    -  Сейчас свободен? - спросила светловолосая пышечка, маленький рост которой делал ее похожей на эльфа. Если эльфы - жуткие сластены и не следят за фигурой.

    -  Так точно, мэм!

    -  Иди-ка сюда, - кивнула Ванда и скрылась за пологом передвижной операционной.

    Хотя это громкое название было чересчур для простой палатки, служащей лишь затем, чтобы закрывать от дождя и прочих погодных недоразумений медицинское хозяйство. И пациентов «при исполнении».

    -  Рыбу когда-нибудь потрошил? - поинтересовалась пышечка.

    -  Э… Да, мэм.

    -  Отлично. Держи!

    В моих пальцах оказался скальпель. Самый традиционный, даже не лазерный: сияющая в ярком свете ламп сталь.

    -  А…

    -  Будешь мне помогать, - пояснила Ванда, подходя к операционному столу.

    Собственно, их было много. Столов. И на каждом лежал человек.

    -  Мэм, я не совсем понимаю…

    -  А и не надо! - Беспечное пожимание плечами. - Твоя задача - сделать разрез и переходить к следующему. Сейчас покажу как, только ты уж запоминай сразу: времени на тренировку у нас нет…

    Параллельно с наблюдением за тем, как скальпель рассекает кожу и мышцы лежащего передо мной пехотинца, я таки узнал причину, по которой удостоился чести ассистировать нашему доктору. Причина была изложена крайне лаконично, но обильно сдобрена крепкими выражениями, которые в устах вечно улыбчивой и приветливой Ванды производили неизгладимое впечатление. В общем, всю штурмовую группу свалил приступ аппендицита. Съели что-то не то вроде. А может, наоборот: съели то, но не столько, сколько можно. И полегли, родимые. Вместе с медицинской бригадой. В этом смысле нашему подразделению повезло: связистов на «праздник живота» не приглашали. Зато отдуваться пришлось как раз нам. Мне то есть.

    Подняв взгляд от вскрытого тела на мое бледное лицо, доктор Полански хмыкнула, извлекла откуда-то маленький стаканчик и тоном, не терпящим возражений, велела:

    -  Пей!

    Я выпил. Точнее, проглотил. Граммов сто спирта. И в последующие минут пять, а то и больше, мне некогда было думать о крови и чужих кишках: все силы уходили на судорожное дыхание и ожесточенное моргание в попытке избавиться от мгновенно выступивших слез.