|
Надо суметь создать лямбда поле путем опосредованной интеграции. – А одним двумя словами это можно как нибудь объяснить? – Слушайте, – вмешался Карлсен. – Я вас здесь оставлю, если можно, буквально на пять минут… У себя в кабинете он набрал код проекционного зала, и тот появился на телеэкране. Все места были заняты, люди стояли даже в проходах. На большом экране впереди он узнал «Странника» – гигантский его корпус, едва освещенный звездным светом. Очевидно, он застал последние кадры: через мгновение экран потускнел, и люди начали подниматься с мест. Карлсен позвонил в кабинет директора: Буковский, конечно же, ознакомился с фильмом в первую очередь. – Слушаю! – раздался в трубке скрипучий голос Буковского. – Карлсен, сэр. – Олоф! Весь день тебя, расшибаюсь, разыскиваю, – в голосе чувствовался укор. – Извини уж. Вздремнул в Гайд парке. – Слава Богу, объявился наконец. Так ты знаешь, что случилось? – Вообще то нет. – Тогда слушай! «Вега» долетела до «Странника» сегодня утром, в половине одиннадцатого. Первое, что они обнаружили, это огромную дыру в обшивке сверху. Метеорит прошил ее, как ядро. Что скажешь, а? – Нет слов. Просто невероятное совпадение. – Вот и я о том, Ты ведь не докладывал оттуда о метеоритных дождях? – Да там их и не было. Метеоритным дождям почти всегда сопутствуют кометы, а комет не было в радиусе… ну, по меньшей мере, шестидесяти миллионов километров. – Знаю, знаю. – (Буковский ненавидит, когда что нибудь ему втолковывают). – Тогда как такое могло случиться? – Может, случайный метеорит. Но шансы здесь – один к миллиону. – Ты прямо мои мысли читаешь. – Буковский хмыкнул. – На нас, безусловно, начнут давить – быстрее, мол, шевелитесь, действуйте! – как только передача пойдет в эфир. Ты бы мог нынче вечером показаться на телевидении и разъяснить, что шансы действительно один к миллиону? – Безусловно. Если ты считаешь, что так надо… Дверь у Буковского открылась, и вошло человек шесть – консультативный совет, понял Карлсен. – Тебе бы подскочить сюда, – сказал Буковский. – Это у тебя много займет? – Минут пять. – Давай лучше две. Буковский повесил трубку. – Ч черт, – процедил Карлсен, посмотрев на часы. Интервью с Эдамсом отодвигалось все дальше. Он нажал на кнопку, соединяющую с телеэкраном лаборатории. Там было пусто. Карлсен переключился на зал экспонатов. Телемонитора там не было, но имелись камера наблюдения и громкая связь. Сет Эдамс был один. Карлсен хотел подать голос, но что то заставило его остановиться. Эдамс крался по залу, как кошка к птице. Карлсен снова переключился на лабораторию, высматривая Пайка: куда делся – непонятно. Позвонил швейцару. – Вы не видели Джеральда Пайка, молодого человек ка из лаборатории? – Видел, сэр. Он ушел пять минут назад. Получается, Сет Эдамс предоставлен самому себе уже, по меньшей мере, пять минут. Сет, само собой, выдвинул один из ящиков – тот, где мужчина. Вот от полез к себе в карман и выудил оттуда небольшой предмет: оказалось – ручка. Причем, с микрообьективом, как у шпионов двадцатого века. Да, надо было учесть: газетная братия, пишущая сплетни, всегда носит при себе нечто подобное. Карлсеном овладела унылая досада. Сет Эдамс был ему не по нраву, но он действительно хотел помочь парню – если честно, даже спортивный азарт появился – дать старт сенсационной карьере. Неужели до этого молодого кретина не доходит, что заниматься такими вещами просто глупо? Интервью ему теперь не видать, а узнает Буковский – так и вообще вылетит с работы. |
