– Курикка, – быстро произнес Дон, – нам нужно как можно скорее найти этот метеорит. Время уходит.

Они посмотрели Друг на Друга, и каждый мог увидеть в глазах другого отражение собственных страхов.

– Она ведь собрана тщательно, не так ли? – заметил Дон, стараясь не падать духом, взирая на коллекцию набранного отовсюду оборудования, небрежно расставленного вокруг крошечного верстака в большой лаборатории. – В теории все верно, и ее схема одобрена в госпитале Марсианского центра. Они собрали дубликат, и она прекрасно сработала на контрольном прогоне. Если мы будем следовать инструкции, то сможем размножить любое ДНК, которое найдем, и приготовим сыворотку. Если мы что-нибудь найдем, – добавил он про себя.

Вся лихорадочная деятельность последних десяти часов окажется бесполезной, если на корабле не будет найден метеорит. Или если его теория окажется ошибочной, и этот кусок скалы не имеет к его болезни ни малейшего отношения. Здесь было слишком много если…

Но это был их единственный шанс. Когда вошел Курикка, Дон уже всовывал ногу в скафандр. Курикка, одетый в скафандр с открытым шлемом, держал в руках стальную канистру.

– Надеюсь, она достаточно велика, – сказал он.

– Должно быть. Она больше входного отверстия, проделанного метеоритом, так что бы мы ни нашли, это должно уместиться в ней. Как она действует?

Курикка отщелкнул плоскую металлическую крышку, прикрепленную на размещенных сбоку шарнирах.

– Достаточно просто. Мы поместим метеорит внутрь, а затем покроем поверхность крышки биоэпоксидным клеем. Это вещество прекрасно работает в вакууме. Через две минуты канистра станет совершенно герметична. Чтобы достать из нее метеорит, нам придется ее разрезать. Но это не проблема.

– Как только мы найдем метеорит, все перестанет быть проблемой. – Дон загерметизировал скафандр и потянулся к шлему. – Пошли.

– Сколько сейчас больных? – спросил Курикка.

Весь путь до лифта, ведущего к центральной трубе, они проделали молча. Послышался скрип ведущих шестерен, и лифт начал двигаться к центру корабля. Вес их все уменьшался, и когда лифт остановился, они просто выплыли из него. Дон следовал сзади, так как двигался намного медленнее, чем привычный к условиям невесомости старшина, легко плывущий по воздуху с помощью редких прикосновений к направляющим поручням. Когда Дон настиг его, старшина уже открыл воздушный люк шлюза..

– Мы войдем в трюм как можно ближе к точке, где в него попал метеорит. Всего в тридцати футах отсюда мы наварили заплату на С-палубу. Но мы ни разу не входили в трюм. Мы проследили путь метеорита изнутри судна. Я понятия не имею, на какую глубину он проник в трюм. Мы только знаем, что он оттуда не вылетел.

– Внутри корабля, если он вылетел вбок, не пронзая палубы, разве мы могли бы узнать об этом?

– Нет, – мрачно ответил Курикка. – Мы можем только надеяться, что этого не произошло. Герметизируйте скафандр. Я начинаю откачку воздуха.

Они защелкнули щитки лицевых линз и начали молча ждать, пока закроется дверь и из шлюза будет откачан воздух. Когда это произошло, вспыхнул зеленый сигнал и автоматически открылась вторая дверь. Он вплыл в темноту громадного люка.

Это был кошмарный мир света и тени, когда они отошли на несколько футов от края двери. В лишенном воздуха и веса трюме любое темное пятно могло оказаться и тенью, и жидкостью, и не было возможности определить это, пока не прикоснешься ладонью, либо не направишь на него луч света. В их шлемы были вделаны фонари, но Дон обнаружил, что ими трудно пользоваться. И он, ухватившись за стальную скобу, попытался вернуть себе чувство ориентации.