– Мы были на волоске от гибели – это уже точно, – Рама серьезно кивнул при этих словах старшины.

– Когда вы свалились, Рама сразу же позвал меня. Я находился уже в лазарете и чувствовал себя весьма скверно. К тому времени заразились уже все, находившиеся на корабле. Мы уложили вас на койку, и Рама показал мне второй приготовленный вами раствор. Когда кончила работать центрифуга, Рама первый укол сделал вам, а затем я помог ему с пациентами. Один из них был уже мертв. Я помню это совершенно точно, потому что этот человек умер последним. Это был, верите или нет, тот самый Дойле, так что теперь, когда настанет день суда, он не будет сидеть рядом с генералом на скамье подсудимых.

– Генерал?

– Жив и здоров, – Курикка холодно улыбнулся. – Находится в прекрасной форме для трибунала. Но сейчас важно не это. День и ночь мы беспокоились о вас, капитан. Никогда не поверил бы, если бы не видел все собственными глазами. Мы опустошили свои шприцы и вернулись за новыми. Рама зашел взглянуть на вас, и я услышал, как он испустил вздох облегчения. Могу вас заверить, что я не медлил.

– Несколько минут, – вставил Рама, – всего лишь несколько минут. Жар спал, и вы лежали спокойно и даже похрапывали в обыкновенном сне. Хотя разрушительное действие болезни кончилось не сразу, жар исчез мгновенно.

– Вторая партия приготовленного вами раствора была именно тем, чем надо. Да, люди, которых этот микроб уже свалил, поднимались с кроватей тут же после инъекций. Прекратились смертельные случаи. Мы сделали инъекцию всем бывшим на борту на следующий день, когда корабль выходил на орбиту. И мы сами управляли судном. Не Марс вывел нас на орбиту, «Большой Джо» сделал это сам.

– Вы утомляете его, – произнес новый голос, – вам следует удалиться.

Дон посмотрел на стоявшего в дверном проеме врача и улыбнулся, отрицательно покачав головой на подушке.

– Это действует лучше любой вакцины, доктор.

– Уверен в этом, но думаю, на сегодня достаточно. Когда вы поспите, они смогут прийти сюда еще раз.

Когда они вышли, врач взял с прикроватного столика шприц. Когда Дон повернулся, чтобы взглянуть на него, он впервые заметил, что лежит не на своей койке. Кровать была большой, так же как и комната. Когда он увидел на стене большое фото «Иогана Кеплера» и приборы, повторяющие приборы пилотской рубки, он понял, что это была каюта капитана.

– Всего лишь несколько вопросов, прежде чем я усну? – спросил Дон, и врач согласно кивнул головой. – Как мои пациенты?

– Все лучше, чем вы. И все до сих пор на борту. Ваше чудесное лекарство действует отлично, но корабль все еще на карантине до тех пор, пока мы не сделаем необходимые анализы и не убедимся окончательно. Вы в наихудшем из всех состоянии. Вы напичкали себя наркотиками, перегрузили свой организм и, буду откровенен, все это сейчас сказывается на вашем состоянии.

– Но я был вынужден так поступить, не так ли?

Врач открыл было рот, чтобы ответить, но ничего не сказал, а только улыбнулся.

– Полагаю, что да. Я рад, что на борту были именно вы, потому что сильно сомневаюсь, что смог бы проделать все это самостоятельно. А сейчас – укол.

– Секунду, пожалуйста. Насчет так называемого бунта. Что правительство собирается сделать с этими людьми? Вы должны объяснить, что они были спровоцированы…

– Правительство знает это и, сомневаюсь, чтобы кто-то еще, кроме генерала Бригса, конечно, предстал перед судом. Это мое личное мнение, но я знаю, и люди наверху чувствуют это. Это был пиратский шаг. Вы – корабельный офицер и командовали этим судном по праву. Вы все еще пребываете в этом качестве, так как новый командующий еще не прибыл.