– Никаких изменений, – наконец ответил Рама. – Совсем никаких изменений. Двое умерли. Главстаршина Курикка почувствовал себя в рубке плохо и пришел сюда.

– Неужели конец? Неужели мы все умрем? – охрипшим голосом произнес Дон, обращаясь сам к себе. – Неужели все кончится подобным образом? Другого ответа быть не может.

Это был подходящий момент, чтобы сдаться, рухнуть и умереть. Но он не сделал этого. Усилием воли, одной лишь воли, он выпрямился, так как это его тело предало его. Его глаза могут видеть, они ДОЛЖНЫ видеть! Он яростно тер их кулаком до тех пор, пока не почувствовал боль даже сквозь окутывавшую его мозг дымку, вызванную наркотиками. Слезы потекли по его щекам, и он снова, правда смутно, стал видеть.

Затем он проковылял к верстаку.

– Выключи звонок. Здесь. Отведи сюда эти пробирки. Охлади их. Затем помести на центрифугу. Четыре минуты вращения. Затем используй.

– Это будет уже лекарство?

Дон думал, что он улыбается, но его губы лишь запали назад, как у больной лошади, обнажив зубы. Каждое слово требовало огромных усилий.

– Получится прозрачная жидкость. Точь-в-точь, как дистиллированная вода. Мы должны, мы должны…

Тьма, и он падает в ней. Это конец.

Но слова можно понять. Для чего же тогда существуют слова…

– …может начаться…

– …или…

– …это выше…

Фрагменты. Не связанные друг с другом слова. От холмов? Нет, не только от холмов, привидений. И они разговаривали.

Долго, бесконечно долго Дон придерживался этой мысли и, наконец, она ему надоела. Она уплыла, и он забыл о ней, а голоса остались и должны были что-то значить.

В какой-то момент этого периода он обнаружил, что его глаза закрыты. Его память представляла собой сплошное белое пятно, а тело оцепенело и совершенно не повиновалось мозгу. Глаза были первыми, потому что эти холмы были людьми, приведшими его в сознание, и он хотел увидеть, кто они. С огромным трудом он открыл глаза и уставился на окружающую его дымку. Белое сновидение.

– Доктор, его глаза открыты.

Голос помог ему сосредоточиться, и в поле зрения всплыло девичье лицо и белая униформа медсестры. Он ни разу в жизни не видел эту девушку раньше. Как мог оказаться на корабле человек, которого он никогда раньше не видел?

И тот, другой, в белом – еще один врач. Дону захотелось рассказать, что он видит их, но язык не повиновался ему.

– С вами еще не все в порядке, но главное, что вы живы и скоро поправитесь. Я хочу, чтобы вы думали об этом, прежде, чем вы снова уснете.

Он снова, словно ребенок, подчинившийся приказанию, закрыл глаза и погрузился в сон.

Проснувшись в следующий раз, Дон понял, что он в полном сознании. Его мутило, он был словно выжатый лимон, но с полной ясностью в голове. На сей раз вместо незнакомца он увидел перед собой знакомые черты Рамы Кизима, склонившегося над ним.

– Старшина! – закричал он, – Идите сюда! Он проснулся! Раздались тяжелые шаги, и Дон увидел улыбающегося Курикку.

– Мы сделали свое дело, капитан. Вы спасли всех нас!

Именно эти слова Дону хотелось услышать больше всего. Они в безопасности, все остальное не в счет. Дон попытался заговорить, но кашель прервал его слова. Рама поднес к его губам стакан с водой.

Вода была прохладной, и Дон почувствовал себя значительно лучше. На этот раз ему удалось заговорить.

– Что произошло? Расскажите мне все, – он говорил лишь хриплым шепотом, но тем не менее его понимали.

– Мы были на волоске от гибели – это уже точно, – Рама серьезно кивнул при этих словах старшины.