Винни капитан уже не видел – периферийное зрение отказало, а оставшийся тоннель катастрофически быстро сжимался, грозя схлопнуться вообще. Но кое-что в него еще попадало: чьи-то руки с вздувшимися от дикого напряжения венами ме-едленно, по миллиметру в год, сдвигали штурвал «от себя».

Это длилось целую вечность – и, когда чудовищный пресс внезапно исчез, капитан поверил в чудо далеко не сразу.

– Ж-живы?

– Да… кажется,– просипел смутно напоминавший Винни красноглазый уродец в пилотском кресле.– И даже вышли в горизонталь. Поздравляю, кэп, ты в очередной раз всех спас… Как обычно, едва при этом не угробив!

– Не говори так,– с трудом ворочая распухшим языком, выдохнул Сакаи,– пока не сядем. Пока… Подключи антиграв-подушку, а то опять в пике сорвемся.

– Ее же на три минуты хватит, не больше. А нам до точки посадки еще тянуть и тянуть. Или ты хочешь сесть прямо сейчас?

– Прямо сейчас мы над океаном летим,– сказал капитан.– А три минуты – это гарантийный ресурс. Еще должно быть примерно минуты полторы запаса.

– Угу, должно,– скептически прищурился Винни,– это если система оригинальная, а не собрана в каком-нибудь Новом Шанхае. Нет, я, конечно, могу попробовать… Кэп, а ты наши медицинские страховки продлил?

– Да,– соврал капитан.

– Это хорошо,– кивнул пилот,– а то у меня ощущение, будто легкие с селезенкой местами поменялись, а кишки на позвоночник намотались.

Капитан смолчал, хотя чувствовал себя ничуть не лучше. Тело казалось тщательно измолоченной отбивной, а из всех мыслей осталась лишь страстная мечта накачаться обезболивающим до самых бровей. Потом… Когда этот чертов грузовик наконец приземлится.

– Эта чертова тварь сдохла в системе вентиляции! – наконец вынес вердикт Теодор, принюхивавшийся ожесточеннее других.

– Бедный Мося,– шмыгнула носом Полина.– Он, наверное, заблудился или застрял…

– Бедные мы,– с чувством возразил пилот и, вооружившись отверткой, фонариком, щупом, стремянкой и поддержкой Дэна, отправился искать место последнего упокоения злосчастного Моси. За три часа напарникам пришлось открутить и закрутить не меньше сотни винтиков, но обнаружить источник тлена так и не удалось: видно, щурек забился в дальний конец какой-то трубы, невидимый и недосягаемый.

Оставалось только ждать, пока трупик не усохнет сам по себе.

– У каждого человека есть свой скелет в шкафу,– мрачно пошутил доктор.– А у нас будет в вентиляции.

Полина ходила смущенная и печальная, переживая то ли гибель любимца, то ли навязчивое напоминание об оном. За считаные часы щурьком провоняло все – одежда, обивка коек и кресел,– а обед, похоже, вообще из него приготовили и из остатков заварили чай.

– Я чувствую себя стервятником, слетевшимся на труп,– пожаловался Станислав, подозрительно рассматривая насаженную на вилку фрикадельку.– У нас точно морозильная камера не сломалась?

– Нет, когда я пайки брал, они как камни были,– заверил Теодор, но завидного аппетита тоже не проявил.

В итоге даже Мария Сидоровна сразу после трапезы поспешила удрать на базу, хотя там, под бдительным оком Владимира, ей приходилось создавать видимость работы.