— Помню, несколько лет тому назад я встретился с вашими сестрами на каком-то музыкальном вечере.

Улыбка мелькнула на ее губах.

— Смею заметить, вы вряд ли забыли бы их. Мои сестры красавицы и, когда появляются все вместе, производят сильное впечатление.

Он не мог с этим не согласиться. Но именно она казалась ему незабываемой.

— И что самое удивительное и замечательное в моих сестрах, — продолжала мисс Бриггем, — так это что они так же красивы внутренне, как и внешне.

Он не заметил в ее голосе никакой зависти, только необычайную гордость, и ему захотелось сказать ей, что она тоже необычайно хороша. Но не сочтет ли она его слова данью вежливости?

Пока он раздумывал, момент был упущен, и он повел Саманту в гостиную, где уже был подан чай. Мисс Бриггем обошла по кругу гостиную, рассматривая обитые кремовым шелком стены, мягкий диван, диванчик и кресла с подголовниками, темно-синие бархатные занавеси, медные канделябры по обеим сторонам тяжелого зеркала, потрескивающий в камине огонь и фигурки из старинного фарфора, которыми его мать любила украшать приставные столики красного дерева.

— Красивая комната, милорд, — сказала она, описав круг и подойдя к нему. — Как и весь ваш дом.

— Благодарю вас. Не хотите ли чаю? Или предпочитаете что-нибудь покрепче? Может быть, херес?

Она удивила его, изъявив желание выпить хересу. Пока она усаживалась на диванчик, он налил ей хересу, а себе — бренди. Затем сел на противоположный конец диванчика. Она отпила немного и привлекла его внимание к своим губам. Он тут же представил, как, склонившись над ней, прикасается кончиком языка к ее нижней губе, чтобы слизнуть с нее капли вина. Граф зажмурился и залпом осушил бокал, чтобы отогнать эротическое видение.

Открыв глаза, он поставил пустой бокал на низенький столик перед собой, а потом взял в руку стеклянную банку, стоявшую рядом с чайным сервизом. Протянув ей банку, сказал:

— Это вам.

— Мне? — Саманта поставила рюмку на стол, взяла банку и подняла так, чтобы она оказалась на свету. — Ах, это похоже на мед! — воскликнула девушка.

— Это и есть мед. Я вспомнил, как Хьюберт сказал, что ваши запасы подходят к концу, и поэтому я… — Он осекся.

Ее лицо озарила восторженная улыбка.

— Как вы предупредительны, — произнесла она. — Благодарю вас.

— Не за что. А теперь хочу обратиться к вам с просьбой.

— С удовольствием выполню ее, если смогу.

— Вы сказали, что крем, который вы делаете, помогает вашей больной подруге.

— Кажется, да, даже без разогревающего эффекта.

— Мой конюх страдает ревматизмом. Может быть, ваш крем ему поможет. Я с удовольствием дам вам еще несколько баночек, если вы согласитесь приготовить крем для него.

— Мистер Тимстоун уже пользуется моим кремом.

— Вот как?

— Да. Не один месяц. Это, конечно, не лекарство, но некоторое облегчение приносит. Одной баночки вполне достаточно, милорд. Вы… вы очень добры.

— Надеюсь, это не очень вас удивляет, — пошутил он.

— Нет, милорд. — В глазах ее плясами озорные искорки. — Не очень. — Она посерьезнела. — Я ценю вашу доброту ко мне, но еще больше ваше великодушное отношение к Хьюберту. — Она коснулась его руки. — Спасибо вам.

— Это было совсем не трудно. Хьюберт — хороший мальчик с острым, пытливым умом.

— Да, это так. Но многие просто… не обращают на него внимания.

— Глупых людей очень много.