Пит снова кашлянул:

— Вы увидели все, что хотели?

Азиат кивнул и повернулся к двери спиной. Может быть, он просто притворялся, намереваясь влезть в торг в последний момент. А может быть, его действительно не интересовало содержимое.

Боб не видел смысла торговаться за это. Пока что, насколько он видел, в мешках для мусора был в основном мусор. Хотя ему нужно что-то выставить на «И-бэй», так что если никто не будет делать ставок и ячейка уйдет достаточно дешево…

— Делайте ставки, — сказал Пит и без паузы затараторил: — Пятьдесят, кто даст пятьдесят, пятьдесят, пятьдесят долларов.

Молчание.

— Сорок, сорок долларов, торгуемся за сорок, металлическая рама за сорок долларов. — Однако скороговорка его звучала без всякого энтузиазма. Пока что его комиссионные не достигли и цены отбивной в ресторане.

— Сорок? Никто не даст сорок? Тридцать пять, тридцать пять…

Не оборачиваясь, азиат бросил:

— Двадцать, — и Боб уловил в его голосе нечто… не то чтобы хитрое, скорее расчетливое.

Прикинув, что металл велосипедной рамы может кое-чего стоить — да и педали могут пригодиться кому-нибудь на замену, — Боб заявил:

— Двадцать пять.

Тишина.

— Тридцать пять? — начал Пит. — Кто даст тридцать, поднимем до тридцати, тридцать долларов…

— Есть, — перебил его азиат, пожав плечами, как будто ему было все равно.

Боб подождал, пока Пит затараторит снова, потом поднял ставку до тридцать пяти.

Азиат наполовину обернулся.

— Сорок.

— Сорок пять, — сказал Боб.

Пожилые женщины, похоже, заинтересовались. «Ох ты…» Но пока что стояли, не переходя к действиям. Металлист сместился поближе к открытой двери.

— Пятьдесят, — прошептал он.

— Шестьдесят, — поднял ставку азиат.

Атмосфера в коридоре стала напряженной и бодрой, как будто все хлебнули по чашке крепкого кофе.

Азиат достал смартфон «Блэкберри», прочел что-то на экране и выключил устройство.

Может быть, этот велик суперредкий, и даже рама от него принесет хорошие денежки. Боб слыхал, что старые велосипеды «Швинн» — вроде того, который он выкинул, когда достиг шестнадцатилетия и получил права на вождение мотоцикла, — сейчас уходят за бешеные бабки.

— Шестьдесят пять, — сказал металлист.

Азиат поколебался.

— Семьдесят, — обронил Боб.

— Семьдесят пять, — поддал азиат.

— Восемьдесят, — едва ли не выкрикнул Боб. Все смотрели на него. Азиат пожал плечами.

Пит посмотрел на металлиста, который уже шагал прочь, на ходу потирая татуировки.

— Восемьдесят долларов за этот лот, — зачастил он. — Кто даст восемьдесят пять? Восемьдесят пять долларов, поднимаем до восьмидесяти пяти? — Никто не спешил поднимать ставку. — Восемьдесят долларов раз, восемьдесят долларов два… продано за восемьдесят.

Он ударил пластиковым молоточком по своей планшетке, нацарапал что-то на прикрепленном к ней листке бумаги и обратился к Бобу:

— Вы выиграли аукцион за эту ячейку. С вас восемьдесят баксов наличными.

И он протянул испещренную старческими пятнами руку за деньгами.

Все заулыбались, как будто это была какая-то тайная шутка, адресованная Бобу. Что-то холодное и скользкое заворочалось у него в животе.

— Наличные, сэр, — поторопил его Пит.

Боб полез в карман.