Миссис Бозвел, крепко державшая дочь за руку, наклонилась к ней:

– Пупси, это тот добрый дядя, который живет в… музее. Скажи мистеру Квиллеру: «Привет!»

– Здрасьте! – сказала Пупси.

Квиллер посмотрел вниз на существо, фута на четыре ниже его ростом, трогательно беспомощное в своей короткой синей вельветовой курточке, шапочке и спустившихся белых чулочках. Наряд явно был сшит дома на скорую руку. Не успел он ответить чопорное «добрый день», как родители разглядели в толпе Ланспиков и обрушились на них, оставив его наедине с Пупси.

Она с удивлением посмотрела вверх на его усы и произнесла, ясно и отчетливо выговаривая:

– Что у тебя на лице?

– Нос, – сказал Квиллер. – У твоего папы разве нет носа?

– Есть.

– А у мамы? У неё есть нос?

– У всех есть нос, – высокомерно, как слабоумному, объяснила Пупси.

– Значит, если ты видишь нос, ты должна знать, что это нос.

Пупси не была обескуражена его неуловимой логикой.

– Где ты работаешь? – спросила она.

– Я не работаю. А где ты работаешь?

– Я ещё маленькая. У меня папа работает.

– А где он работает?

– В амбаре.

– А что он делает в амбаре?

Малышка пошевелила носком своего кукольного ботиночка.

– Я не знаю. Я не хожу в амбар.

– Почему?

– Я испачкаюсь.

– Такое бывает, – сказал Квиллер, оглядываясь вокруг в надежде на скорое спасение.

– В амбаре киски живут, – поведала Пупси.

– Если ты не ходишь в амбар, откуда ты знаешь, что там киски?

Этот оживленный диалог привлек восторженное внимание стоявших вокруг, и миссис Бозвел протолкалась к дочке и утащила её.

– Не надоедай мистеру Квиллеру, – мягко пожурила она девочку.

Он с облегчением вернулся в общество взрослых. Список тех, кто пришел отдать последний долг, представлял собой настоящий справочник «Кто есть кто в Пикаксе»: представители городских властей, богатые коллекционеры антиквариата, политики, выставляющие свои кандидатуры на выборах, и члены Исторического и Генеалогического обществ – двух самых влиятельных в Мускаунти организаций, хранителей его исторического наследия. Клуб «Старая гвардия», принимавший в свои ряды только людей преклонного возраста, с рождения живущих в городе, был представлен многочисленными почтенными сединами. Многие из их обладателей уже не могли обойтись без тростей, ходунков и инвалидных кресел. Квиллер с одобрением отметил, что Митч Огилви, молодой портье из отеля, весьма внимателен и предупредителен ко всем этим старикам, слушает их рассказы, поддерживает разговор.

Там был и Арчи Райкер, крепко державший за руку нетвердо стоящую на ногах Аманду. Полли Дункан, стоявшая в другом конце зала в окружении членов библиотечного совета, через толпу обменялась с Квиллером взглядами. На людях они всегда вели себя сдержанно. Энергичный девяносточетырехлетний Гомер Тиббит пришел в обществе пожилой женщины с аккуратно уложенными волосами не по возрасту яркого каштанового оттенка.

– Что это там за старикан, который двигается, как робот? – спросил Райкер у Квиллера.

– Когда тебе будет столько же, сколько сейчас ему, тебя с постели только подъемным краном можно будет поднять, – сказал Квиллер. – Это Гомер Тиббит, бывший директор школы, девяносто четыре года. Всё ещё оказывает добровольную безвозмездную помощь музею.

– А эта восьмидесятипятилетняя женщина с волосами, как у тридцатилетней, – Рода Финни, – добавила Аманда.