У Квиллера было огромное желание позвонить Полли Дункан и рассказать ей о своём успешно проведённом расследовании. Теперь он мог описать всё в деталях не опасаясь напугать её. Он позволял себе хвастаться перед Полли: она умела слушать. Но сначала нужно дождаться льготных тарифов.

Включив радио и настроив его на местные одиннадцатичасовые новости, он услышал короткое сообщение:

«Задержанный полицией человек, который сейчас находится в Центральной больнице Спадзборо, является новым подозреваемым по делу об убийстве Дж. Дж. Хокинфилда, случившемся в июне прошлого года. Имя задержанного не сообщается до предъявления ему обвинения. Представитель департамента шерифа отказался предсказывать, как повлияет признание вины подозреваемого на решение предыдущего суда по этому делу. В настоящее время Форест Бичем отбывает пожизненное заключение за это преступление».

Не успел ещё диктор закончить зловещий прогноз о разрушительных дождях и серьёзном наводнении, у Квиллера зазвонил телефон, и он услышал взволнованный голос:

– Вы слышали новости по радио? Может быть, Форест скоро вернётся домой! У них есть новый подозреваемый!

– Я счастлив за вас, Кризалис. Недавно я говорил с моими поверенными в Пикаксе, и они заинтересовались вашим делом, поэтому, если вам потребуется юридический совет, можете обратиться к ним.

– А это будет дорого стоить?

– Об этом не беспокойтесь. Фонд Клингеншоенов выделяет средства в подобных случаях.

– Я так счастлива! Я готова расплакаться!

Квиллер сам был взволнован событиями этого дня, поэтому, позвонив Полли, он произнёс самым чарующим голосом:

– До-о-обрый ве-е-чер! – Полли хорошо знала этот голос.

– Милый, я так рада тебя слышать! – воскликнула

она. – У меня сегодня ужасный день!

– Что случилось? – спросил он уже нормальным тоном, предполагая, что Бутси проглотил пробку от бутылки или упал со счётчика отопления.

– Я до сих пор дрожу! Я была на том официальном ужине, о котором тебе говорила, и приехала домой уже затемно. Свернув на свою аллею, я увидела машину перед большим домом, она стояла в неположенном месте, и за колесом кто-то прятался. Я подумала, что всё это очень странно, потому что в большом доме никто не живет и парковка у тротуара на Гудвинтер-бульваре запрещена, сам знаешь. Я свернула в боковую улочку, машина тронулась с места и поехала за мной – без огней! Я ужасно испугалась! Я доехала до дома, остановила свою машину у дверей, не выключая фар, и достала ключ. Потом выскочила из неё, почти запутавшись в своём длинном платье, и увидела, что преследователь тоже выходит из машины! Я успела вбежать в подъезд и захлопнуть дверь до того, как он догнал меня. Потом села прямо на лестнице и ревела, как маленькая!

Квиллер не произнёс ни слова, пока слушал рассказ Полли.

– Это ужасно, Полли! Ты вызвала полицию? – обеспокоено спросил он.

– Сразу, как пришла в себя. Джиб Кэмбел дежурил в тот вечер и приехал через три минуты. Конечно, вор уже исчез.

– Тебе не удалось увидеть его лицо?

– К несчастью, свет у входа не горел.

– Ты всегда должна оставлять свет у дверей, когда уезжаешь куда-нибудь вечером,

– Я думала, вернусь домой до темноты: в июне такие длинные дни.

Квиллеру стало не по себе.

– Мне не нравится всё это, Полли. Мне лучше вернуться в Пикакс. Отправляюсь завтра же утром, – сказал он.

– Но твой отпуск только начался! – воскликнула Полли.

– Я отменяю его. Я не могу допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

– Это приятно слышать, милый, но…

– Никаких «но»! Ты можешь не выходить из дома до моего появления?

– Я должна быть в библиотеке завтра и в понедельник.