– Ну, это ваше дело, миссис Фалгров. Как, вы сказали, звали здешнюю прислугу-ленивицу?

– Она была из девиц Малл, тех девиц Малл, которые никогда не пользовались уважением. Не примите за сплетню – я женщина мягкосердечная, – но посудите сами: только старая хозяйка надумала её выгнать, как она возьми да уйди. А беспорядок какой страшенный в своих комнатах оставила! Дьявольские картинки на стенах и грязь везде. Старая хозяйка было взбеленилась, но тут же и успокоилась; избавились, и слава богу! Не скажу, чтобы эта девица была такая же шалая, как её сестры, но бездельница неисправимая: вставала поздно, и нет бы поработать – да какое там! Мне и пришлось убираться в её комнатах, как она исчезла…

Оставив телефон – не собственный, а соседский -и не глядя по сторонам, миссис Фалгров твердым шагом вышла из дома. А Квиллер немедленно почувствовал острое желание ещё раз осмотреть комнаты с дьявольскими рисунками. Он знал, что у берегов Шотландии есть такой остров – Малл. Если молодая женщина по крови шотландка, не может она быть уж совсем пропащей.

В комнатах над гаражом он приступил к изучению инициалов, разбросанных по стенам и потолку вперемешку с маргаритками и сердцами: Б. Д., М. Л., Д. M., Т. И., Р. Р., А. Л., У. П., Д. Т., С. Г., Дж. К., П. М. и так далее. Если то были мужские инициалы, девушка пользовалась большим спросом. Или всё это плод фантазии? Р. Р. – подходит и кинозвезде, и президенту.

Уже сидя за письменным столом в библиотеке, Квиллер поискал фамилию Малл в четырнадцатистраничном телефонном справочнике и не нашёл. Сорок два Гудвинтера – и ни одного Малла. Он позвонил Пенелопе:

– Мисс Гудвинтер, вы правы по поводу комнат над гаражом. Как я могу встретиться со специалистом по интерьерам?

– Её зовут Аманда Гудвинтер. Наш секретарь попросит её позвонить вам, – сказала Пенелопа. – Вы видели объявление об организации фонда Клингеншоенов во вчерашнем «Пустячке»?

– Да, очень хорошо составлено. И какова реакция?

– Все довольны, мистер Квиллер! Называют это лучшей новостью с тысяча девятьсот двадцатого года, когда закрыли «К. салун». Как только брат возвратится, мы разработаем детали. Вы подыскали домоправительницу?

– Нет пока. Попросите вашего секретаря, чтобы больше не посылала ко мне восьмидесятилетних старух, ненавистников животных и доярок. Между прочим, вы знаете, кто разрисовал комнаты над гаражом?

– О, эта пакость! – воскликнула Пенелопа. – Одна девушка из Димсдейла. Некоторое время она работала в особняке прислугой,

– И что с ней случилось потом? Нанялась красить вагоны метро?

– Насколько я слышала, обезобразив своё жилище, она уехала из города, – хрипло проговорила Пенелопа. – Кстати о транспорте, мистер Квиллер, не хотели бы вы сменить ваш старенький автомобиль на нечто… посолиднее? Мистер Фитч оплатит расходы.

– Нет, мисс Гудвинтер, моя машина в полном порядке. Никакой ржавчины, и удобна в управлении.

Квиллер поспешно свернул разговор, поскольку услышал необычные звуки в другой части дома: шлепки, шелест, шорох, топот. Он выскочил из библиотеки.

За холлом с его шикарной лестницей находился огромный вестибюль с полом из кремово-белых мраморных плит. Там стояла палисандровая вешалка с крючками для шляп и котелков и стойкой для тростей. Рядом – столик с мраморной столешницей и серебряным подносом для визитных карточек на ней. В вестибюль выходила массивная парадная дверь: латунная ручка, орнаментальный герб, латунный звонок, который оживал, если повернуть ключ снаружи, и отделанная латунью щель для почты.