— Привет, мистер К.! — помахала ему рукой девушка, сверкнув кольцом на среднем пальце. — Познакомьтесь, это Блейк Ватсон.

— Здрассьте, мистер К.! — вскочил её собеседник.

— Если это кольцо означает то, что я предполагаю, желаю вам обоим всего самого лучшего! Каковы планы?

— В июне мы поженимся, — гордо ответила Люсинда, — и если Блейк получит то место, которое ему обещали, мы переедем в Миннеаполис.

— Им там понравилось, что я пять лет работал у доктора Торстона, — объяснил Ватсон. — Вот какой он пользовался известностью. Но когда он умер, в клинике сменилось руководство и дела пошли совсем по-другому.

— Так всегда бывает, — хмыкнул Квиллер. — Хорошо ещё, что они не присвоили клинике имя Теккерея.

— Вот именно! Но я тут вас задерживаю, а вам надо успеть к самолету…

По дороге из аэропорта, где Квиллер встречал Полли, он спросил, не хочет ли она заехать подкрепиться в ресторанчик к Онуш.

— Спасибо, но уж лучше вези меня прямо домой, хочется расслабиться и скорей увидеть Брута и Катту.

— На этой неделе я к ним дважды наведывайся, они выглядели сытыми и довольными жизнью. Твоя кошачья нянька каждое утро оставляла на кухонном столе отчёт, а в автоматической кормушке — обед для своих подопечных.

— Да, она очень ответственная, ей можно доверять на все сто. Мы ходим в одну церковь. — Полли выглянула в окно. — Какая сушь! Надо бы дождя!

— Ну что? Были в Чикаго приняты какие-нибудь важные решения насчёт нашего книжного магазина?

— И да, и нет. Но всё это сугубо конфиденциально. Члены чикагского комитета не хотят ничего оглашать, пока обо всём не договорятся. А я не хочу, чтобы в городе знали о моём намерении оставить библиотеку в конце года.

— Ну так расскажи мне сейчас, пока мы в машине, — предложил Квиллер. — Здесь никаких шпионов нет, даже под задним сиденьем никого. Я всё проверил.

Но Полли так устала, что пропустила его шутку мимо ушей.

— На заседаниях было решено строить новый магазин на месте книжной лавки Эддингтона. А риелторы, побывав в Пикаксе, установили, что Книжный переулок и на самом деле переулок, да ещё такой узкий, что лавка Эддингтона фасадом выходила на зады почты, где вечно теснятся почтовые фургоны и грузовики. Поэтому вход в новый магазин будет с Ореховой улицы. Я не упоминала в Чикаго о якобы зарытом во дворе сокровище. Не хотела подрывать свой авторитет. Рассказать им про этот мифический клад ты потом можешь сам.

По дошедшим до Квиллера слухам, дедушка Эддингтона был кузнецом, а по ночам пиратствовал и зарывал награбленное на заднем дворе под деревом. Когда он умер, а может, просто больше не вернулся домой, его жена обнаружила тайник и замостила двор булыжником. Умирая, она рассказала об этом сыну. Неизвестно, поверил сын её словам или нет, но он, в свою очередь, покрыл двор асфальтом. Таким образом, подумал Квилл, всё это можно считать одной из местных легенд и включить в собрание «Коротких и длинных историй».

— Воображаю, как бы все веселились, если б представители Фонда Клингеншоенов до постройки книжного магазина перекопали землю в поисках пиратского сокровища! — усмехнулся Квиллер. — Вот ведь как стоит вопрос: что лучше — копать и остаться в дураках или не копать и всю жизнь теряться в догадках.

Некоторое время они ехали молча, размышляя на эту тему.

— Должна сознаться, я дрожала, как перед выходом на сцену, боясь предстать перед мозговым центром Фонда Клингеншоенов, но все были со мной очень милы и держались довольно просто, так что обсуждать с ними вопросы было одно удовольствие.