Тротуар перед входом в здание оперы застелили красным ковром. Над входом натянули парусиновый тент. Толпа газетных фоторепортеров топталась в предвкушении. Студенты колледжа в футболках с надписью «Китти-Кэт» отводили машины приехавших на парковку.

На концерт полагалось явиться в вечерних костюмах, поэтому зрители были в смокингах и в длинных платьях. Их рассаживали перед сценой за круглые столики, в удобные вращающиеся кресла. Потом новая стайка студентов в футболках «Китти-Кэт» разнесла по столикам шампанское в ведерках со льдом и расставила бокалы.

Когда свет в зале начал затухать, зрителей в своей непосредственной манере приветствовал Уэзерби Гуд, потом он уселся за пианино и сыграл «Котёнка на клавишах». Эту пьеску для разминки пальцев последние семьдесят пять лет играли в Мускаунти все дети, обучающиеся музыке.

Потом Ханна Мак-Леод спела песню на слова Ноэла Коуарда «Ну-ка, Чарли, догони меня». Квиллер прочёл лукавые стихи Т. С. Элиота о «джелли-кошках» и о знаменитых котах Голодранце и Хитролапом[21].

Наряженные в хвостатые костюмы танцовщики сплясали кошачью польку и джигу, а акробаты по-кошачьи попрыгали и покувыркались. В паузе между их выступлениями на авансцену вышел шестифутовый с лишком верзила — Дерек Каттлбринк, единственный в Мускаунти исполнитель кантри, и, настроив гитару, спел весьма оригинальную песенку, а именно:

Мы китти-кэт — котятки,

Весёлые зверятки.

Мы только учимся ходить,

Но ловко ловим мух.

А вы, чем за одним следить,

Возьмите лучше двух.

И всё это время зрители заворожённо следили за разворачивающимися на экране сценами из жизни котят.

Затем сцена на миг погрузилась в темноту, зал заполнили мощные аккорды элгаровского марша, и неизвестно откуда исходящий голос объявил:

— В течение предстоящего шествия кошек просьба ограничиваться вежливыми аплодисментами.

И торжественное шествие началось. Тот же «невидимый» голос объявлял о каждой паре участников, вступавшей на сцену. Каждая пара медленно проплывала перед зрителями, не удостаивая вниманием их вежливые аплодисменты.

— Её честь мэр Аманда Гудвинтер и Квинси…

— Метеоролог Уэзерби Гуд и Гольф Стрим…

— Автор кулинарной колонки во «Всякой всячине» Милдред Райкер и Тулуза…

— Обладатель многочисленных призов, резчик по дереву Дуглас Бетьюн и Уинстон Черчилль…

— Доктор Диана Ланспик и Гипо…

— Управляющий гостиницей «Щелкунчик» Ник Бамба и Никодим…

— Профессора Дженни и Рут Кавендиш с Усси и Умми: сокращенно от Успокоения и Умиротворения…

— Школьный инспектор Лайл Комптон и Сократ…

— Директор публичной библиотеки Полли Дункан и Брут…

— И последние, но на деле главные: журналист Джеймс Макинтош Квиллер и Као Ко Кун!

Вежливые аплодисменты переросли в овацию, весёлые замечания перешли в одобрительный рев. Кто-то выкрикнул:

— Крутой Коко!

Кот, восседавший на плече Квиллера, встревоженно смотрел в тёмный зрительный зал. И вдруг, ослепленный огнями рампы, он взмыл в воздух, вырвав из рук хозяина поводок, метнулся со сцены на столики первого ряда. Визг и вопли только перепугали его ещё больше, и, таща за собой поводок, он полетел через зал, перескакивая через головы сидящих, приземляясь на спины и плечи, опрокидывая бутылки с шампанским и бокалы.

— Заприте двери! — взревел Квиллер.

Наткнувшись на препятствие, кот повернул назад, галопом пронесся по другому ряду столиков, по головам и коленям сидящих и неожиданно замер на месте.