Клейтон ещё никогда не видел дверного колокольчика в центре двери, поэтому сфотографировал его. Он также никогда не слышал и такого пронзительного звона.

– Запомни, док, – инструктировал Квиллер, – вопросы задаю я. Ты щелкаешь затвором, но постарайся делать это ненавязчиво.

– Вы запишете интервью на диктофон?

– Если получу разрешение – такова политика нашей газеты. Но у меня есть ещё блокнот на всякий случай. Когда я был помоложе, запоминал всё дословно, а потом печатал, ни слова не упуская. Пыль в глаза пускал.

На звонок вышел морщинистый шотландец, чьи рыжие кудри с возрастом стали больше отливать жёлтым, чем красным.

– Заходите! Заходи, Квилл, – сердечно пригласил он.

– Гил, позволь представить тебе моего фотографа, Клейтона Робинсона.

– Привет, парень! Пойдемте прямо на кухню. В передних комнатах работают какие-то люди, присланные банком. А все мои лозоискательские приспособления разложены на кухонном столе.

Длинный холл тянулся через всё здание до задней стены и примерно такой же был и в особняке Дунканов. Однако если в доме Линетт безраздельно господствовал викторианский стиль, здесь вкус ушедших поколений уживался с модными причудами последних десятилетий: немного Уильяма Морриса[24]  , немного ардеко, капельку шведского модерна, а также провинциального французского и восточного стилей.

Когда троица проходила по холлу, Квиллер заметил старинное оружие в застеклённых витринах, чёрную собачку, что спала на покрытых ковровой дорожкой ступенях, мужчину и женщину, которые осматривали гостиную и делали записи.

– Простите за беспорядок, – извинился лозоискатель, когда они вошли в кухню. – Жена умерла в прошлом году, а я не слишком силён в домоводстве. Готовлюсь перебраться в одно уединённое местечко и продаю дом вместе с основной обстановкой. Уиллард Кармайкл из банка сказал, что сможет продать мой лом подороже, если его занесут в Национальный регистр исторических памятников. Вы знаете Уилларда, не так ли? Он прислал сегодня заезжего эксперта, чтобы определить, какие восстановительные работы необходимы и во что это обойдётся. Звучит довольно заманчиво для меня!.. Тащите пару стульев. Вы хотите, чтобы я сам объяснил, как все происходит? Или ты будешь задавать вопросы, Квилл?

На кухонном столе был выложен странный набор: раздвоенные ивовые ветки, Г-образные прутья, бечевка и даже проволочная вешалка для одежды.

– Давай сначала побеседуем, – предложил Квиллер, включая свой магнитофон. – Давно ли ты занимаешься лозоискательством, Гил?.. Я запишу наш разговор, если ты не против.

– Ещё когда я был ребенком, дед показал мне, как управляться с этими раздвоенными палочками. Он нашёл хорошую воду для семьи и вдобавок жилы медной и железной руды. Месторождения те давно уж выработаны, ну а хорошая питьевая вода всегда будет нужна людям. Во время засухи некоторые колодцы пересыхают. Начиная любое строительство, люди хотят знать, есть ли под землей вода и сколько галлонов в минуту можно выкачать.

– Не станет ли лозоискательство в наш век новых технологий умирающим ремеслом? – спросил Квиллер.

– Ни в коем случае! Ни в коем случае! Мой внук в двенадцать лет научился находить воду, тут дар нужен, вы понимаете, и он передается по наследству, но только через поколение. Мой отец не смог бы найти воду, даже если бы умирал от жажды. И сын мой тоже не может. А вот внук может. Понимаете, о чем я толкую?

Время от времени тихо щёлкал затвор фотоаппарата и полыхала вспышка.

– Часто ли тебе приходилось пользоваться своим даром?

– Трудно сказать.