– О, ты большой шутник! Мой родственничек уехал в свадебное путешествие, и мне не с кем даже порепетировать. Почему бы тебе не заглянуть ко мне? Выпьем, поужинаем. Я разморожу что-нибудь из холодильника.

– Редкий человек откажется от такого приглашения, – съязвил он. – Но у меня уже назначена встреча.

После этого краткого, но раздражающего обмена репликами расплющенная куриная грудка показалась ему верхом наслаждения. Собираясь к Полли, он не стал даже надевать шапку и перчатки. Погода стояла невероятно тёплая, и дорожка, с которой сошло снежное покрывало, превратилась в чёрное месиво.

– Ты уже без шапки! – приветствовала его Полли.

– Кажется, потеплело, – ответил он, не открывая пока доверенные ему метеорологические секреты.

– А я только что выяснила, когда выпадение снега считается благоприятным факторам, а когда – неблагоприятным, – похвасталась она. Полли собирала обрывки информации с таким же рвением, с каким Немилы коллекционировали кукол. – Метели и обильные снегопады – это хорошо, а бураны и шквалы – плохо. Интересно ведь, правда?

– Очень, – буркнул он, думая о грядущем потеплении. – Как дела у Брута?

– Мне кажется, ему нравится новое имя.

– Нет известий от Линетт?

– Нет, ей сейчас наверняка не до нас, – сказала Полли. – Зато звонила Милдред насчёт Клуба гурманов. Они решили отменить февральский обед из уважения к памяти Уилларда… Что-то вроде минуты молчания.

– Вполне уместно. Я с ней согласен.

– Ты уже слышал, как Даниэль справляется со своей ролью?

– Знаю только, что билеты быстро раскупаются. Сдаётся мне, пикакская публика готова раскошелиться, чтобы вдоволь поглазеть на вдову убитого банкира.

– Как отвратительно! – Полли всю передёрнуло.

После ужина – а выбранный на сегодня рецепт оказался самым удачным из уже опробованных – они прослушали магнитофонные записи, которые Квиллер заготовил для своих «Коротких и длинных историй».

– Коко прослушал их дважды. – заметил он, -и каждый раз отзывался воем на «Проклятие Дим-сдейла». Либо его нервирует пронзительный голос Гомера Тиббита, либо он понимает, что всё дело в отравленных пирогах.

– Бруту нравятся пироги, – бросила Полли через плечо, направляясь к зазвонившему телефону. – Линетт! Легка на помине! Квилл сейчас у меня. Подожди минутку… Квилл, хочешь тоже поговорить? Я подойду к другому аппарату на антресолях.

– Как жизнь в Новом Орлеане? – произнёс он в трубку.

– Здесь так тепло, просто чудо! – торопливо и взволнованно сообщила Линетт. – Мы остановились в очаровательной старой гостинице. У нас в номере кровать с пологом на четырёх столбиках и камин. Завтрак подают на огромном подносе: рогалики, потрясающий конфитюр и восхитительный горячий шоколад!

– Ты там поосторожнее с горячим шоколадом! – предостерегла Полли, вступая в разговор.

– Вы бы только видели Французский квартал, кованые решётки балконов! Настоящее кружево. Так романтично! Правда, кофе здесь какой-то странный. Картер Ли говорит, что в него добавляют цикорий. Но больше всего мне понравилось креольское гумбо – похлебка из стручков бамии с мясом, курицей, крабами, томатами, креветками и устрицами. Её приправляют молотым сассафрасом, американским лавром. Я собираюсь купить немного, чтобы попотчевать вас, когда вернусь домой. – Она перевела дух. – Здесь всё по-другому. Когда выпивают, то произносят такой тост: «За короткую и веселую жизнь!» Карнавал начнется в субботу.