– Будь я проклят! Ты всё вычислил. Вот это-то мне и понравилось в твоих малых из газеты.

Квиллер поставил на инкрустированный столик чашечки с кофе и тарелку с булочками от миссис Кобб.

– Бери стул, Гарри. Как тебе в отеле? Удобно?

– У меня номер для новобрачных с круглой кроватью и розовыми простынями.

– Как прошло вчерашнее совещание?

– Без сучка, без задоринки! Всё схвачено! Эта гудвинтерская бабёнка и не подозревает, что её ждет! Я выписал шестизначные чеки и приобрёл «Пустячок, и старое печатное оборудование.

– Как тебе это удалось?

– Мэр пригласил меня, вдову и сообразительных парней на ланч в клуб – в уединённый конференц-зал. Всё проходило при закрытых дверях. Когда совещание закончилось, вдова называла меня Гарри, а я её – Гритти. Мои адвокаты звонили её адвокатам, её банкир – моим банкирам, и мы заключили сделку. Власти сделку одобрили. Это создаст новые рабочие места. У нас теперь есть помещение, свободное от налогов на десять лет. Газета может печататься до тех пор, пока не заработает фабрика.

– А что будет со старым зданием?

– Власти признали его непригодным и собираются перепродать подешевле. Комиссионеры округа тоже будут участвовать. Они думают учредить музей газеты около Мусвилл а из расчёта пятьдесят на пятьдесят. Ты знаешь, это привлечет туристов… Будь я проклят, хорошие булочки!

– А что делала «XYZ Энтерпрайзес» всё это время, пока ты мешал им, обхаживая вдову?

– У них никогда ничего не фиксируется на бумаге. Это были обыкновенные шашни с Гритти. Так что у неё нет никаких обязательств перед этими разбойниками. Если бедная вдова может получить три четверти миллиона вместо какой-то пустячной пятизначной цифры, кто же потащит её за это в суд?

Квиллер подумал, Эксбридж не станет распускать слухи. А она должна будет быстро выехать в Индейскую деревню. Слухи уже сейчас ползут по городу.

Нойтон завёлся и болтал без умолку:

– Кое-кто из комиссионеров повозил меня на машине, знакомя с окрестностями. Эй, ты, аферист, они ни словом не обмолвились о резвящихся в полях самцах. Мне понравился Мусвилл. Все здания деревянные! Я хотел бы построить здесь отель. Мы смогли бы сделать его из крепких брёвен. Ну, это тебя греет?

– Гарри, у тебя нет вкуса. Оставь это архитекторам.

– Но это мои деньги! Я расскажу архитекторам, что нужно делать.

– Хорошо, но, когда газета будет запущена, не пытайся говорить редакторам, как её редактировать.

Лицо Нойтона приняло заговорщицкое выражение.

– Гритти ездила с нами в Мусвилл, мы сидели на заднем сиденье, и у нас возникло… Как ты это называешь?

– Взаимопонимание.

– Потом она повезла меня на обед в то место, где вертится и скрипит мельничное колесо. Я просил дать мне масленку и отвертку, хотел выйти и починить эту чертовину, чтобы не скрипела. Но всё равно мы здорово провели время, Квилл, я имею в виду – на все сто! Закончили мы в моём номере бутылочкой вина. Гритти не захотела возвращаться домой, так что я достиг урегулирования отношений прямо в отеле. Не такими уж ненужными оказались эти розовые простыни! Эта женщина в моём вкусе, Квилл, – такая пылкая, озорная, с прекрасной фигурой. Помнишь Натали? Я уже никогда не жил полной жизнью после того, как я потерял Натали. И знаешь, Гритти мне очень подходит! Я беру её с собой на Гавайи. У меня там небольшое дельце, ничего серьезного.

– Ты бы поскорее выбирался отсюда до снегопада, – посоветовал Квиллер, – и до того, как Эксбридж явится к тебе с пистолетом.