– А как насчёт Герба?

– Он не станет возражать. Он очень любит смотреть телевизор по воскресным дням.

У Квиллера были сомнения насчёт этого брака с самого начала, со временем они только укрепились. Поэтому он чувствовал себя лицемером, содействуя человеку, который ему активно не нравился, но делал он это только ради миссис Кобб. Она всегда так щедро отдавала ему свое время, усилия, доброе расположение, так стремилась к согласию и так стеснялась похвалы, была таким знатоком в своей области и одновременно такой доверчивой в сердечных делах, она умела быть благодарной и могла приспособиться к чужим капризам, особенно к капризам человека с мускулами и татуировкой.

– Вы всё ещё дрожите, миссис Кобб, – сказал он. -Это всё волнение и плохой сон. Поднимайтесь наверх и выбросьте все из головы. Я покормлю котов и пойду куда-нибудь пообедать. И ничего не готовьте завтра, это день вашей свадьбы.

Миссис Кобб поблагодарила его и удалилась в свою спальню.

Квиллер пошёл в библиотеку выбрать музыку для свадьбы: Бах – для церемонии, Шуберт – под шампанское и икру. Коко пошёл за ним и тщательно исследовал все кассеты, некоторые обнюхал, а остальные неуверенно потрогал лапой.

– Животное из семейства кошачьих – плохой библиотекарь, – сказал Квиллер. – Оставь, пожалуйста! Нам не нужен кошачий диск-жокей.

Зазвонил телефон, и голос в трубке сказал:

– Наша телефонная компания восстановила обслуживание жителей по дороге Мак-Грегора.

От мелодичного голоса приятные мурашки побежали по спине Квиллера.

– Я думал о тебе, Полли. Я думал обо всём, – сказал он тихо.

– Это выглядело красиво, Квилл, но у меня внутри всё холодеет, когда я вспоминаю, каким ты пришёл.

– Я сам испугался. Когда мы увидимся?

– Я хотела бы приехать на концерт в воскресенье вечером.

– А почему бы не захватить с собой пижаму? Если ты после концерта уедешь домой, ты вынуждена будешь тут же вернуться обратно, чтобы успеть на службу в понедельник. А так тебе остаётся лишь выбрать спальню: английскую, императорскую или какую-нибудь ещё.

– Английскую, – сказала Полли. – Я всегда хотела спать в кровати с пологом на четырёх столбиках.

– Йау! – сказал Коко.

Осторожно кладя трубку, Квиллер произнёс:

– А это не ваше дело, юноша!

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

Суббота, двадцать третье ноября

«Облачность и ещё три дюйма снега», – предсказывал синоптик. Тем не менее светило солнце и Пикакс сверкал под легким белоснежным покрывалом, окутавшим его ещё в четверг. В Пикаксе снег долго оставался белым.

Когда Квиллер пришёл в главный корпус, чтобы приготовить котам завтрак, миссис Фулгров и мистер О'Делл были уже за работой, «Прекрасный день для свадьбы», – отметил он.

– Конечно, теперь, когда свадьба уже на носу, дьявол взял шефство над погодой, – сказал управляющий. – Во время моей женитьбы небеса громыхали, собаки выли, а птицы падали замертво на дорогу, но все сорок пять лет нашей совместной жизни не было ни единого грубого слова между нами, пока Бог не взял её душу; она умерла вдруг, без стонов и слёз.

Миссис Кобб нервничала. Не приготовив никакой еды, даже булочек с корицей, она бесцельно слонялась по дому, дожидаясь парикмахера. Коты тоже были неспокойны, чувствуя своего рода переворот. Они бродили туда-сюда, и Коко разговаривал сам с собой своими «йау» и «ик» и наконец сбросил книгу с полки. Квиллер был рад возможности сбежать из дома – в два часа пополудни он встречался с Сарой Вулсмит.