Она вздохнула.

— Бедняжка. Думаю, он чего-то испугался в школе или еще где-нибудь. Весь на нервах.

Мне очень не хотелось возвращаться в зрительный зал. Не хотелось отвечать на расспросы. Так что я была рада, что мне представился повод уйти.

— Уже иду, — сказала я.

Мама выбежала из дома, как только я вошла.

— Сделай сэндвичи или что-нибудь такое, — бросила она мне, забираясь в машину. — Постараюсь обернуться пораньше.

Таннер и впрямь был в одном из своих «настроений». Он сидел на полу в своей комнате и смотрел по телевизору мультики. Я попыталась его разговорить. Но он только бурчал в ответ.

Я присела на пол рядом с ним. Он, насупившись, отодвинулся.

— Хочешь телик посмотреть? — спросила я.

— Наверное, — отозвался он, не сводя глаза с экрана. Потом повернулся ко мне. — Давай досмотрим ту киношку?

— Ни за что! — отрезала я. — Эта «киношка» напугало тебя до смерти, помнишь?

Он скрестил руки на щуплой груди:

— Тогда буду смотреть мультики.

— Ну и чудесно. Дай мне знать, когда захочешь ужинать, — сказала я.

— Не хочу ужинать, — заявил он. — Все равно ты не сумеешь сготовить ничего путного.

До чего вредный!

Как только минуло шесть, он передумал.

— Что на ужин? — спросил он. — Есть охота.

У меня тоже урчало в животе. Страшно хотелось огромного сэндвича с тунцом. Но по дороге на кухню я вспомнила, что уничтожила все запасы тунца еще за завтраком.

— Пожалуй, выпью блюдечко молока, — пробормотала я.

— Чего? — вытаращился на меня Таннер. — Можно мне бутерброд с арахисовым маслом и желе?

— Ну да, — ответила я.

— Только чтоб совсем чуть-чуть желе, — уточнил он.

— Знаю, знаю, — простонала я. У Таннера есть свои правила на все случаи жизни. Если положить ему в сэндвич слишком много желе, он попросту не станет его есть.

Я включила на кухне свет, и мы подошли к буфету. Я хотела уже спросить у Таннера, какого он хочет хлеба — поджаренного или простого. Но что-то застряло у меня в горле.

Я начала кашлять.

Я судорожно сглотнула. И раскашлялась еще больше.

В горле застрял огромный ком. И я никак не могла его выкашлять.

Я втянула воздух носом — и закашлялась изо всех сил.

Желудок свело.

Ком застрял в дыхательном горле. Я начала задыхаться. Я хватала ртом воздух.

Глаза Таннера выпучились от испуга. Он схватил меня за руку:

— Элисон, с тобой все в порядке?

Я не могла ему ответить. Я задыхалась. Дышала со свистом. Отчаянно пыталась прокашляться.

Наконец, я откинулась назад — и кашлянула изо всех сил.

И выкашляла ком. Я почувствовала, как он заскользил вверх по глотке и оказался на языке.

Тяжело дыша, я запустила пальцы в рот и извлекла ком наружу.

— О-о-ох! — застонала я от отвращения.

Это оказался мокрый волосяной шар. Размером с мячик для пинг-понга.

Я держала в руке слипшийся ком серой шерсти и взирала на него в немом ужасе.

— Фу! Какая гадость! — закричал Таннер.

Я отвернулась от него. Я не хотела, чтобы он видел, как мне страшно.

«Что со мной происходит?» — недоумевала я.

Я знала, что это тоже проделки того кота. Рипа.