Шесть

Как уже однажды записал Квиллер в своём дневнике:

Каждый, кто считает, что писать две колонки в неделю легко, ошибается, Возможно, это престижно, но отнюдь нелегко. Пятница имеет обыкновение неуклонно следовать за четвергом, а за пятницей неукоснительно придёт следующий вторник.

Только благодаря любви к журналистике и природному любопытству в Квиллере ещё играли творческие соки, а иногда они даже били ключом.

Готорновская идея оказалась неудачной: из неё не вытанцовывался сюжет — пренеприятное положение для газетчика, которого поджимают сроки. Пришлось прибегнуть к «копилке трёпа», как он называл дальний ящик в своём письменном столе. Там лежали открытки от читателей, газетные вырезки, записки. Из этого всегда можно было сварганить колонку для «Всячины», сдобрив её каким-нибудь высказыванием Крутого Коко. Скажем: Робкому сердцу никогда не доставалось самой мягкой подушки в доме.

Полли утверждала, что он раз за разом повторяет одни и те же ошибки.

Но упорно… правда, не настырно, он прокручивал в голове очередной сюжет для «Пера Квилла».

В Мускаунти был виноградник и свой винодел! Уроженец Чикаго, Квиллер впервые увидел виноградники в Италии, куда совсем ещё юнцом попал в качестве спецкорреспондента, и сохранил романтические впечатления от виноградников, виноградарей — и, может быть, от их, виноградарей, дочек.

Первым делом он заглянул в энциклопедию, твёрдо решив второй раз не наступать на те же грабли. Ему нравились слова виноградник, виноградарство, винодел… Он никогда не хотел стать фермером, но быть виноделом не отказался бы. Виноградарство было связано не только с вином: виноград — его ели, виноградный сок — его пили, изюм — его клали в выпечку, и ещё — виноградное желе, которое Квиллер так любил намазывать на хлеб. Виноград — древняя культура, воспетая Вергилием и Гомером; о нём гово рится в Библии. Джулия Уорд Хоу упоминает виноград в «Боевой песне Республики»[12].

Квиллер теперь ещё больше зауважал братьев Лингуини. Ник выращивал виноград и помогал вести дела в магазине. Альфредо развозил заказы и помогал возделывать виноградник. Квиллер позвонил братьям и договорился о встрече.

Итак, в субботу утром он покатил в западную часть округа, в район озера, и посетил магазин братьев Лингуини «Всё для фуршета». На автостоянке было очень мало машин. Магазин занимал целиком один из сельских домишек. Товар здесь лежал вперемешку, а покупатели никуда не спешили. Кое-кто заходил в заднюю комнату и выходил оттуда, улыбаясь. Оказалось, что бездомная кошка забрела в магазин с большой дороги, и её приютили: дали коробку и подстилку, и она принесла четырёх крошечных котят. Улыбающиеся покупатели опускали долларовые банкноты в стоящую на прилавке банку из-под пикулей — деньги для котят: на еду, фотоснимки и будущие расходы.

— Хелло, мистер К.! — приветствовал Квиллера Фредо. — Мы собираем предложения, как назвать котят. Не хотите ли принять участие? Ник вас ждёт! Марджи, позвони на виноградник и скажи Нику, что Квилл уже здесь.

Ожидая винодела, который должен был приехать за ним на своём джипе, Квиллер выслушивал комплименты читателей, отвечал на вопросы о здоровье и благоденствии Крутого Коко, а заодно заводил знакомства, полезные для «Всякой всячины».

Что касается тысячи слов для «Пера Квилла», увы… это оказалась ещё одна тупиковая идея. Зато Квиллер услышал массу любопытных слухов из «Усадьбы», которые поставляла невестка Ника, Дейзи.

— Мы с Фредо считаем, ей надо уходить оттуда, — говорил Ник. — Слишком много грязных делишек! Секёте, о чем я? Слишком много денег там крутится! Вы можете себе представить, чтобы посудину для пунша продавали за шестьдесят тысяч долларов?! И откуда они, эти шестьдесят тысяч, хотел бы я знать! Эта девчонка, что сидит на личных счетах Натана, поделилась своими подозрениями с Дейзи.