Когда дядюшка Луи поднялся на возвышение и постучал палочкой по пюпитру, девятилетний распорядитель принялся разводить певцов по местам. И никто из труппы, по всей видимости, не считал, что мальчонке рановато командовать. Все охотно, шутливо подбадривая юного ассистента, подчинялись.

Однако… при виде скорбного выражения на лице хормейстера и появлении нового пианиста артисты быстро притихли. Подождав, когда внимание собравшихся сосредоточится на нём, Луи торжественно произнёс:

— Роковая случайность лишила нашего пианиста его помощницы, лишила нас с вами жизнерадостного и ценного члена нашего общества — Либби Симмс. В знак нашего горя и сочувствия постоим в молчании.

Хористы замерли, а Ханна, сидевшая за фортепиано, сыграла «Amazing Grace»[22].

Оглядывая ряды потрясенных людей, Квиллер встретился глазами с Дейзи — мужчины из её семьи участвовали в репетиции. Она показала ему на дверь, и когда они чуть позже встретились в фойе, он отметил, каким печальным было выражение её лица.

— Квилл, — сказала она, — мне надо поговорить с вами.

Они отыскали скамью близ фонтанчика с питьевой водой.

— Ужасная история, — вздохнул он. — Я полагал, на ней была защитная сетка.

— Она должна была держать её в кармане куртки… я достала ярко-розовую, её любимого цвета. Она надевала куртку, когда шла на свидания с Фрэнки. Но вот позабыла посмотреть, что в карманах, — молодая! Очень трудно заставить молодых людей заботиться о себе.

— А куда делся костюм после трагедии?

— Не знаю. Я была ужасно подавлена и не смогла сообразить сразу на месте. Фредо счёл, что лучше всего мне ехать с ним и Ником на репетицию: вроде как это меня успокоит… но…

Она заплакала горькими слезами.

Квиллер протянул ей упаковку бумажных салфеток.

Постепенно рыдания затихли, и она сказала:

— Фредо прав! Мне надо уходить оттуда.

— Вы наделены способностями, которые будут полезны в замечательном содружестве, которое создал Натан. Он был бы рад, если бы вы стали частью этого содружества. Разрешите мне прощупать там почву. Считайте, вы в начале вашего пути, а не в конце его.

Вернувшись домой, Квиллер позвонил своему давнему другу Буши домой.

— Буши, у тебя сохранились негативы снимков шляп Тельмы Теккерей, из-за которых мы так намучились?

Фотограф, который катастрофически быстро терял остатки волос, любил, когда его называли Буши[23], - тем самым он утверждался в презрении к своему несчастью.

— Само собой! С чего это ты про них вспомнил?

— У меня появилась идея устроить выставку в публичных библиотеках двух наших округов: это укрепит добрососедские отношения. Фонд К. выступит спонсором. Но сначала мне нужны снимки. Я смогу получить их до четверга? Восемь на десять дюймов, в цвете. Как мы их представим, решим позднее.

— Само собой!

Буши всегда был готов прийти на помощь. У них с Квиллером было немало совместных дел и приключений, которые прочно сцементировали их дружбу — с одной оговоркой: Квилл никогда в жизни не пойдёт с Буши на его моторке!

Одиннадцать

Квиллер ждал от Полли из Парижа открытку, представьте же себе, как приятно он был удивлен, когда пришло целое письмо!

Дорогой Квилл!

Сегодня наш первый день во Франции, и со мной уже произошло кое-что забавное, что не хочется оставлять на потом.

Шерли решила вздремнуть, наш турагент пошёл разыскивать бар, а мне захотелось просто пройтись и ущипнуть себя — неужели я на самом деле в Париже?

Я стояла у поребрика, ожидая, когда дадут зелёный свет, и вдруг ко мне подходит невысокий мужчина средних лет.