– Я его вытащила!

– А лис, что повадился к тебе ходить? Может, решил, что в твоем уютном доме самое подходящее место сдохнуть от старости. Я с ними ничего общего не имею.

Павел засомневался.

– Вы думаете, одного лиса хватило бы, чтобы вызвать такую вонь?

– Так ведь запах поднимается снизу, – пояснила Беата. – И я не уверена, что это падаль. Скорее сероводород…

Алиция задумчиво смотрела вниз. Ателье располагалось значительно ниже остальных помещений дома, к нему вела специальная лестница, загроможденная всевозможным барахлом, преимущественно опять-таки коробками, из которых торчали ветки растений. Но пройти было можно. А вот в самом ателье, внизу, – не развернуться. К главному столу мешали подойти нагромождения керамических изделий и те же картонные коробки, низкая длинная полка у стены прогибалась под тяжестью цветов в горшках, начало же лесенки, ведущей в подвал, вообще не просматривалось. Я пыталась издали рассмотреть загораживающие ее предметы, но, кроме ящика с землей, пустыми кашпо и клубом каких-то кореньев, ничего не разглядела. Ну и, конечно, коробки с чем-то неизвестным.

– Надо очень постараться, тогда пролезть можно, – пришла я к выводу. – Если где-то что-то и лежит, то только там.

Очень не хотелось Алиции лезть в подвал.

– Ты так уверена, что нам обязательно нужно ЭТО увидеть?

– А ты намерена оставить эту вонь?

Мы все заметили – смрад крепчал с каждой минутой. Вчера он едва ощущался, а сегодня просто невозможно было дышать. И все навязчивей лезла в голову мысль о трупе, тем более что большие стеклянные двери в сад были распахнуты настежь. Хорошо бы лис, но ведь мог войти и бездомный, оголодавший бомж..

– Кажется, падаль перестает смердеть уже через два года, – заметила Беата. – Но вроде бы для этого необходим сухой климат.

– Пустыня? – подхватил Павел.

– В пустыне не смердит, там просто высыхает, – внесла свою поправку Алиция. – И перестаньте молоть ерунду, мы не в пустыне, мы в Дании.

– Если там и впрямь что-то лежит, то недавно, – высказала я предположение. – Вчера, в полдень, так не воняло. Но кажется, жара стоит только второй день?

– Третий. До того было холодно.

– Тогда чего ж удивляться?

Алиция очень неохотно начала спускаться по доступной части лестницы. В этот момент в доме послышались какие-то крики и стук.

– Эй, Алиция! – надрывался женский голос. – Где вы там? Иоанна? Есть в доме кто-то из вас?

Узнав голос Аниты, Алиция остановилась на третьей ступеньке и оглянулась. Встревоженная Анита продиралась к нам через телевизионную комнату. Вот она разглядела меня и перестала кричать. Уже нормальным голосом сказала:

– О, ты здесь, а я уж было подумала, куда-то ушли, оставив двери нараспашку. А где Алиция? Я по пути заехала…

– Здесь я, здесь, – с готовностью поднимаясь по лесенке, крикнула Алиция.

Выбралась, попыталась, оттолкнув меня, занять свободный участок пола и поздоровалась:

– Привет. Много нас тут. Пошли, напьемся кофейку…

Первый раз в жизни Алиция обрадовалась приходу Аниты, ведь он избавил ее от необходимости лезть в подвал. Должно быть, она надеялась, что жуткий запах как-то сам собой испарится и ей уже не придется разыскивать его источник?.. Я промолчала. В конце концов, в подвал я могу и сама слазать, не обязательно при этом присутствие хозяйки. Ведь меня больше всех встревожил смрад в Алицином подвале. Что там так развонялось? Не рисунки же Торкиля, не его статуэтки, не печь для обжига глиняных изделий, не испорченная стиральная машина, пусть даже и очень преклонного возраста, и не удобрение для цветочков.