Едва встав с постели, Алиция расставила на прежние места все, чего не успели вывезти мусорщики. Она не могла пережить безвозвратной потери дорогих ее сердцу старой обшарпанной сковородки, разбитой солонки, дырявого ситечка и тому подобных милых вещиц. И лишила бы своей благосклонности навеки племянницу и дочь ближайших друзей, не найди они во время наведения чистоты в дальнем углу верхней полки давно потерявшейся кассеты с норвежскими фиордами, которую Алиция оплакивала долгие годы.

Мысль о том, что теперь, в случае ее, Алициной, смерти, наводя чистоту, обе наследницы повыбрасывают все, включая и шахматы, доставляла ей большую радость. Я понимала подругу и, возможно, порадовалась бы вместе с ней, но вынуждена была немного остудить ее преждевременные восторги.

– Я бы на твоем месте не очень надеялась на повальную чистку, – предупредила я подругу. – После тех твоих долларов в макулатуре они станут внимательнее разглядывать каждую бумажку. Правда, наш искатель шиш тогда получит. Надеюсь, у него хватит ума не убивать тебя. Ну так решай, делаем что-то конкретное или ждем приезда Аниты?

Мажена взмолилась:

– Алиция, можно я пойду в твою комнату и вытащу из-под кровати журнал? Вместе и почитаем.

– Ну, если тебе так хочется…

Мажена нашла журнал, и они принялись за чтение. Анита приедет ближе к вечеру, у меня много времени, могу съездить за продуктами. Беата вспомнила, что должна сходить в магазинчик за обещанным ей инструментом. Павел, разумеется, вызвался ее сопровождать. Я уже махнула на них рукой, хотя их незаконная любовь продолжала огорчать меня. У калитки я прихватила одну из вонючих сумок в надежде куда-нибудь сбагрить ее. Оставались еще три сумки и большая коробка. Просто поразительно, каким уемистым оказался морозильник!

Воспользоваться мусорным баком у магазина я не успела, его как раз опорожняли. Пришлось вернуться с вонючей сумкой к машине, оставить ее там, а самой заняться покупками. Возвращаясь с двумя пакетами, набитыми продуктами, поняла – опять не повезло, два служащих подметали площадку у мусорного бака. Решила съездить на станцию, где тоже можно избавиться от чертовой сумки, и людей поблизости не должно быть, ведь как раз промежуток между поездами.

Но они были. Сидели под тентом у выносного столика кафе по эту сторону станции и пили пиво. Их право, конечно, а мне из-за них возить по всему городу смердящую гадость! К тому же еще стояли два такси, таксисты вышли из машин и от нечего делать любовались пристанционным пейзажем.

Опять не удалось совершить правонарушения. Можно, конечно, попытаться сделать это по другую сторону путей, но тогда пришлось бы с тяжелой сумкой подниматься и спускаться по крутой лестнице. Да пропади она пропадом!

Хорошо, вовремя вспомнилась маленькая стоянка неподалеку, там тоже был мусорный бак.

Развернувшись, я через пять минут уже увидела его. Стоял себе в зелени, почти невидимый, кругом ни души, благодать! Подъехала к нему и наконец избавилась от пакости.

Решила не разворачиваться, а ехать дальше к Алиции, другим путем, которым редко пользовалась, но какая разница? Немного длиннее путь, только и всего. А вот если бы с этой улицы, где остановилась перед красным, свернула не вправо, а влево, доехала бы до дома Памелы, она живет где-то здесь. Правда, была я у нее всего раз, но запомнила. Вроде бы вон в ту узенькую улочку…

Глянула туда – и сразу увидела мужчину и женщину, разговаривающих у живой изгороди, почти втиснувшись в нее. Женщину я сразу узнала. Как же, Памела! И не только потому узнала, что думала о ней, но и по ее роскошным волосам. А вот мужчина какой-то незнакомый. Он стоял ко мне лицом, так что я сразу поняла – не муж Памелы, того я не раз видела. А этот тоже вроде бы знакомый, только вот не припомню, где с ним встречалась… Или когда-то? В каком-то дальнем уголке памяти едва-едва забрезжило воспоминание: разговариваю я с человеком, а сама подспудно жду от него какой-то пакости…

И тут меня всю словно кипятком обдало.