— Ну и что случится с твоей Кравцовой? — спросила она.

Предложил Алине взять меня под руку — девчонка после недолгих колебаний всё же согласилась. Я посмотрел на её бирюзовые глаза. Отметил, что в школе они не были столь же яркими, как сейчас. Улыбнулся. И «вывалил» на Волкову описание своей встречи с Лёней Свечиным (той, что произошла в Ленинграде на Московском вокзале в июле тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года). Рассказывал я неторопливо, рассматривал веснушки на лице Алины, белую полосу шрама и ямочку на подбородке девчонки. Извлекал при этом из памяти не подробности своей беседы с Лёней — прокручивал в голове воспоминания о той ночи, когда избавлял Волкову от «эмоционального и физического напряжения». Алина будто прочла мои мысли — мочки её ушей потемнели.

Но десятиклассница не отвела взгляд.

— Что это значит: их всех убили? — спросила она.

Мы подошли к небольшой площади, рядом с которой возвышалась каменная глыба — памятник первооткрывателям Рудогорского железорудного месторождения. Маршрут я мысленно уже спланировал. Потому на площади не сбавил ход. Взглянул на пионеров, кормивших хлебными крошками голубей; на мужчин предпенсионного возраста, что увлечённо беседовали рядом с телефонной будкой; на трёх молоденьких мамочек с детскими колясками, которые будто забастовщики из капстран перегородили тротуар. Около памятника мы повернули на широкую пешеходную дорогу. Та вела в горку, где на самой высокой точке города располагались здание почты и мачта с радиопередающими антеннами.

В ответ на Алинин вопрос я пожал плечами.

Процитировал Леонида:

— Солдаты их всех убили. Тогда: зимой. Нас пятеро осталось. Из всего десятого «А» класса. Троих отправили доучиваться в «Б» класс. А нас с Ерохиной — в «В».

Я выдержал паузу.

Добавил:

— Это всё, что сказал мне Свечин в Ленинграде. Дословно.

Снова дёрнул плечом.

— Ещё он упомянул КГБ, — сообщил я. — Сказал, что не хочет «проблем». И заявил, что не расскажет мне никаких подробностей, потому что дал подписку о неразглашении.

Взмахнул дипломатом.

— Вот и всё, что я об этом знаю. Может, и обманул меня Лёнька. С начала ноября этого года я… в своём сне никого из наших одноклассников больше не встречал — кроме Свечина. Интернета в восемьдесят восьмом году у меня не было…

— Чего не было? — спросила Алина.

— Не важно, — сказал я. — Суть в том, что Лёнькины слова я не проверил. Но и не опроверг их. В Рудогорск я после того ноября больше не наведывался. Да и не очень-то интересовался судьбой наших нынешних одноклассников. Так уж получилось.

Волкова нахмурилась.

— Он сказал: погибли все, кроме пятерых, — произнесла она.