Я замолчал, снова прижал к переносице мост оправы очков.

Сидевшие в кабинете директора мужчины посмотрели на циферблат настенных часов.

— Это всё, что они передали, — сообщил я.

— Блефуют, — сказал остававшийся пока для меня безымянным мужчина. — Никого они не убьют.

— Я тоже так считаю, — заявил Райчук. — У них есть ещё семь минут, чтобы сдаться.

— Что там с автобусом? — спросил полковник Кравцов.

Он посмотрел на представителя КГБ.

Капитан пожал плечами.

— Я распорядился, чтобы подготовили, — сказал Райчук. — На всякий случай. Под свою ответственность. Пока у меня есть только приказ тянуть время до прибытия москвичей.

— Думаешь, не сдадутся? — спросил «безымянный».

— Они убьют заложников, — сказал я.

И вновь очутился под перекрёстным огнём взглядов.

* * *

Капитан Райчук задавал мне вопросы — я отвечал на них. Николая Григорьевича не интересовали мои «домыслы», а только «реальная обстановка» внутри кабинета литературы. Он поглядывал на меня, делал на бумаге пометки.

— Всё ясно, Крылов, — сказал Райчук.

Повернулся к Полковнику.

— Михаил Андреевич, проводите юношу в медкабинет, — сказал капитан. — Пусть медсестра осмотрит его. И накапает Ивану успокоительного.

Добавил:

— Домой Крылова пока не отпускать. Он нам сегодня ещё понадобится.

* * *

— Почему ты решил, что они убьют ребят? — спросил Снежный, когда мы вышли из кабинета и на десяток шагов отдалились от дежурившего в коридоре человека в штатском. — Они не сдадутся?

Михаил Андреевич положил руку мне на плечо, словно успокаивал.

Я кивнул в сторону второго этажа.

Сказал:

— Потому что я там был. И видел этих солдат.

Посмотрел Полковнику в глаза и заверил:

— Им страшно. Но в половину двенадцатого они убьют двоих наших.

Снежный нахмурился.

— Николай Григорьевич так не считает, — сказал он.

Я поправил очки.

Спросил:

— Они упомянули москвичей. Я правильно понял: к нам выслали «Альфу»?

Полковник дёрнул плечом.

— Специальный отряд «А», — сказал он. — Николай Григорьевич их так назвал. Они спецы. По таким делам, как у нас. О событиях в нашей школе Райчук докладывает на самый верх. Лично председателю КГБ СССР Юрию Владимировичу Андропову.

Мы вышли в вестибюль.

— Сколько их ждать? — спросил я. — Москвичей.

Снежный потёр подбородок.

— Будут у нас в два часа, — сказал он. — Не раньше. Если позволит погода.

Я посмотрел на окна, за которыми кружила вьюга.

Сказал:

— Долго.

Покачал головой.

— У нас нет столько времени, Михаил Андреевич, — заявил я.

Зашагал к лестнице на второй этаж.

— Ваня! — крикнул Полковник.

Он догнал меня и спросил:

— Ты куда?

— Возвращаюсь в класс, Михаил Андреевич, — ответил я. — Рано мне пока пить успокоительное.

* * *

В кабинете литературы меня снова встретили Лёня Свечин и зависший над его плечом тёмный глаз автоматного ствола.

Я переступил порог, закрыл дверь.

Чёрный молча отконвоировал меня к учительскому столу.

— Сказал им? — спросил Белый.

Я сообразил, что так и не уточнил: кто из солдат Новиков, а кто Звонарёв.