Мистер Станден следил за их действиями из окна кареты и даже счел необходимым объяснить кучеру происходящее:

— Французы, одно слово! Не уезжайте, вы мне понадобитесь. Э-э, не хотел бы мешать, д'Эврон, но обратите внимание: два официанта глазеют на вас из-за занавесок! Где ваша карета? Вон та? На вашем месте я бы сел в нее!

— О, друг мой! — воскликнул шевалье, поворачиваясь к нему. — Как мне воздать вам?

— Не стоит благодарности! — твердо проговорил Фредди, спускаясь на землю. — Очень тороплюсь! Легко можете мне отплатить. Буду очень признателен, если вы больше не появитесь в Лондоне!

Шевалье расхохотался:

— О, не бойтесь! Передайте, пожалуйста, мою благодарность и последнее «прости» кузине!

— Да, пожалуйста, мистер Станден! Объясните милой мисс Чаринг, как все случилось, и скажите, что я никогда, никогда не забуду ее доброты! И… о-о мистер Станден! Как я благодарна вам…

— Да, да! — повторял Фредди, оттесняя их к карете. — Прошу, не придавайте этому значения! Всегда рад!

Он подсадил в экипаж Оливию, пожал руку шевалье и помахал на прощание, когда лошади тронулись. Потом повернулся к кучеру:

— Докторс-Коммонс — скомандовал он. — И побыстрее!

Китти впервые наблюдала его в таком пароксизме страха, и уже первый час, проведенный в его обществе, убедил ее в правоте мисс Плимсток, утверждавшей, что путешествие в Шотландию для него неприемлемо.

Мисс Плимсток, к вящему восхищению Китти, ухитрялась сохранять непоколебимое спокойствие, что заставляло ее со стыдом ловить себя на желании резко осадить его.

Гарсфилд — пасторство, известное далеко за пределами округи, — располагалось менее чем в десяти милях от Арнсайда и, кроме деревни и нескольких ферм, включало в себя два внушительных здания, с дюжину домов поменьше, принадлежавших мелкопоместным дворянам, ряд живописных коттеджей.

Дом пастора, который своим садом примыкал к церковному двору, замыкал собой деревенскую улицу. Все, от входной двери, расположенной как раз между двумя парами окон, до опрятных цветочных клумб, выглядело аккуратно и симметрично. Мисс Плимсток он пришелся по душе, и она сказала, вылезая из кареты, что именно в таком она сама хотела бы поселиться. Отвлеченный от своих переживаний, Долфинтон заявил, честно глядя ей в глаза:

— Долфинтон-Хаус понравится тебе еще больше!

— Совершенно в этом убеждена, — отозвалась она.

— Не такой, как здесь, — продолжал его лордство, внимательно наблюдая за эффектом своих слов. — Больше, намного больше. Больше, чем у Джорджа. Больше Арнсайда. — Он подумал и прибавил с неудовольствием: — Но не такой большой, как Легервуд.

— Легервуд был бы для меня слишком просторен, Арнсайд слишком тесен, — улыбнулась мисс Плимсток, которая впервые слышала оба названия.

Он остался очень доволен ответом и повернулся порадовать Китти, которая в этот момент давала распоряжения кучеру, тем, что Ханна предпочла Долфинтон Легервуду и Арнсайду. Вид удаляющейся кареты навел его на мысль, что Фингласс кинулся в Лондон наушничать.

— Пойдем, Фостер, — позвала мисс Плимсток, беря его под руку, — ты же знаешь, он поверил, что у мисс Чаринг письмо от леди Букхэвен твоему кузену. Что же странного в нашем приезде сюда? Вспомни, сколько раз ты сам бывал у преподобного.

С этими словами они вошли в дом, где их ждало жестокое разочарование. Экономка Хью, которая сама открыла им дверь, всплеснула руками от огорчения, что пастора нет дома: на два дня он отправился в Бидденден.