Иголка быстро обскакала вокруг дома и вышибла третье окно, просунула морду внутрь, а я постарался издать самый заунывный мяв, на который был способен.

    – Му-у-у-а-о-о-в-у-у-у-у!

    – Так, Иголка, теперь осторожно – нужно только сорвать щеколду. Если ты вышибешь дверь, в избе ночью будет холодно.

    Иголка нанесла точно рассчитанный удар. Дверь распахнулась, и я торжественно переступил порог. Разбойники уже не играли в карты, а сбились в углу, бестолково ощетинившись кинжалами. Судя по лицам, моя маленькая импровизация произвела на них сильное впечатление. Выдержав значительную паузу, я стянул шляпу, расстегнул воротник плаща. Разгладил усы.

    – Мама… – простонал один из разбойников, роняя тесак.

    – Вы заблуждаетесь, милейший, – вежливо произнес я, усаживаясь на стул. – К вашей маме я не имею ни малейшего отношения и даже не имею чести ее знать. Я тут, знаете ли, по делу. Не хотите присесть? Нет?.. Ну как будет угодно. Так вот, у нас в аду сейчас образовался некий избыток места для грешных душ – несколько пустых котлов с кипящим маслом, парочка раскаленных сковородок и уютная яма с нечистотами и змеями. Мы решили, что ваши души уже давно готовы занять эти места.

    Главарь тихо завыл, бросил кинжал и, повалившись на колени, забормотал что-то невразумительное. Остальные разбойники немедленно последовали его примеру.

    – Что? Я что-то не пойму… А! Понимаю! Не хотите в ад?

    Разбойники так старательно замотали головами, что у меня началась морская болезнь.

    – Но что я могу поделать? Решено было, что вы сегодня умрете. Отряд стражников из столицы уже выехал. К утру они будут здесь, шериф тоже едет с ними, так что суд будет скорый, беспощадный, но местами справедливый. Вы ведь много преступлений совершили? Ну вот вас теперь и повесят. Прямо здесь, возле избушки, а потом я заберу ваши души, и все расстанутся довольные друг другом.

    Разбойники хором жалобно загомонили, недвусмысленно демонстрируя, что они таким решением точно довольны не будут.

    – Нет, ну вы, конечно, еще можете попытаться себя спасти, – заговорщицки подмигнул я. – В селе, что в противоположной от столице стороне, есть церковь. Если успеете до нее добежать и покаяться, вам, возможно, дадут убежище…

    В дверях все четверо столкнулись и закупорили проем не хуже пробки в бутылке шампанского.

    – А может, все-таки передумаете? Право слово – котел с кипящим маслом…

    – Чпок! – Каким-то образом все четверо сумели протиснуться в дверь и исчезли в темноте.

    Выйдя на крыльцо и прислушавшись к стремительно удаляющемуся треску кустов, я покачал головой.

    – А ведь они не в ту сторону побежали. Там как раз столица…

    – Так их ведь поймают! – ахнул Бурый.

    – Тук-тук! – постучал себя по голове крылом Транквилл. – Есть кто дома? Кто их поймает?

    – Ну этот… как его… шериф со стражниками! А-а-а…

    – Дошло? Ладно, вы как хотите, а я спать. Приличные петухи ложатся спать с курами! Мне, между прочим, рано вставать завтра…

    – Только попробуй опять закукарекать посреди ночи! – рыкнул Бурый. – Загрызу!

    – Попрошу вот без этих угроз! Ничего не могу поделать, природа у меня такая – первым приветствовать солнце!

    – А моя природа терпеть не может, когда меня будят посреди ночи! Я тебя предупредил: – поприветствуешь солнце – это будет последний раз, когда ты его приветствуешь.