— Ты уже превращаешься в одну из них. Заметила, конечно?

Айслинн понурилась.

Каково ей сейчас, Дония понимала. Она еще помнила странное, неприятное ощущение, сопровождавшее изменение. Воспоминание нельзя было назвать приятным даже в сравнении с холодом, что жил теперь у нее внутри.

Стараясь не выдать своего сочувствия, она сказала:

— Ты не присоединишься к ним, если пройдешь испытание.

— Что за испытание? — испуганным детским голоском спросила Айслинн.

Раньше никто не спрашивал об этом Донию. Девушки обычно принимали решение до того, как наступало время испытания. Сердце делало выбор, рискнуть всем ради Кинана или нет, когда разум не успевал еще задаться таким вопросом. На веку Донии ни одна из девушек не полюбила его настолько, чтобы рискнуть. Да и Кинан — если уж на то пошло — ни одну из них не любил. Так, во всяком случае, говорила себе Дония каждый раз, когда он ухаживал за очередной избранницей.

— Об этом тебе скажет он сам. Я не вправе. Он предложит третью возможность: награду. Ее не получал еще никто на протяжении девяти веков. Если ты решишься на испытание и проиграешь — станешь такой, как я. Если не решишься — пока осень не сменится зимой, — это тоже будет твой выбор. Станешь летней девой. — Дония легонько подтолкнула ее к дверям спальни. — Переодевайся.

Айслинн остановилась на пороге.

— А есть ли возможность избежать выбора? Просто уйти? Я хочу жить так, как жила раньше. Не знаешь, с кем можно посоветоваться?

Дония, отвернувшись, аккуратно закрыла дверцу шкафа. Такого вопроса ей тоже никто не задавал.

Стоя спиной к Айслинн, она сказала:

— За все века это удалось только одной девушке.

— Каким образом?

Дония повернулась, встретилась с ней взглядом. И убила надежду, прозвучавшую в голосе Айслинн, ответом:

— Она умерла.

ГЛАВА 24

Он не кто иной, как сам король фэйри... Весьма велико число его подданных, и весьма разнообразны они по своей природе. Он повелитель этих благодушных и веселых существ... что танцуют при лунном свете.

Мабиногион.

Примечания леди Шарлотты Гест (1877).

Кинан рассеянно взболтал вино в бокале. В «Холме и руинах» настроение у него обычно улучшалось, но сейчас он мог думать лишь о том, как объяснить Айслинн, насколько она ему необходима. Он дал уже волю своим чувствам, и девушка, испытав его силу, воззвавшую к ее собственной изменившейся сущности, пережила экстаз. Но для следующей встречи нужна иная тактика.

Повторяться нельзя.

— Если не хочешь разговаривать, Кинан, танцуй, — сказал Тэвиш спокойно, словно его ничто не тревожило. — И улыбайся. Так будет лучше для всех.

Девы уже плясали, по обыкновению головокружительно вращаясь на одном месте, и хихикали. Среди танцующих мелькали стражники, дежурные и свободные от службы. «Холм» был клубом Кинана, но все чаще сюда заглядывали зимние и темные фэйри, поэтому стражников требовалось все больше. Здешние правила неукоснительно соблюдали только представители Высокого двора. Даже летний народ Кинана частенько нарушал их.

— Хорошо. — Кинан допил вино и поманил к себе Сэрис.

И тут зазвонил его мобильник. Он услышал в трубке ее голос. Голос своей непокорной королевы.

— Айслинн?

Кинан жестом изобразил, что ему нужно что-то записать, и Тэвиш подал салфетку, а Ниалл выхватил из кармана ручку.

— Конечно... Нет, я в «Холме». Могу прийти...

Нажав на кнопку отбоя, он уставился на телефон.

Тэвиш и Ниалл устремили на него вопрошающие взоры.